Поля славы
 
Пройдя через пропускной пункт «Изварино», я оказался на Донбассе, на территории Луганской Народной республики (ЛНР). Со стороны ЛНР пограничников практически не было. Один с карабином пропускал автомобили, а второй забился в будку. После урагана хлестал сильный дождь, донецкого автобуса не было. Решил ехать на Луганск.
Сел на автобус, расплатился русскими рублями и поехал дальше. В окно, которое постоянно приходилось протирать, то и дело виднелись среди бесконечных подсолнухов и пожухлой травы огромные черные пятна. Иногда они представляли собой целые поля или холмы. Тут я понял, что это следы возгораний от попаданий «Градов». Кстати, извиняюсь за эпигонство, у Артура Мейкена, валлийца, как и Юза (основателя Донецка), было произведение «Холмы славы». Наконец эти поля стали попадаться реже, и мы проехали через Краснодон. Очевидно, он не был ни под оккупацией, ни в зоне боевых действий, и выглядел как обычный южнорусский город. Ходили многочисленные троллейбусы, работали банки, и только случайная машина с ополченцами напоминала о войне. Дальше снова начались «поля славы», и чем ближе к Луганску, тем их становилось всё больше и больше, постепенно они вытесняли темно-желтую пожухлую траву в островки. Вдали маячила разбитая техника. Впрочем, и не только вдали, но и на обочине хорошо был виден подбитый изрядно искореженный танк, не знаю уж чей, но, вероятно, укровский, ибо повыше обгорелой поверхности башни торчали два конца какого-то изображения – очевидно концы трезубца. Подъезжаем к Луганску: холмы и балки все черные, без островков желтизны. Вот и сам Луганск, всё чаще попадаются разбитые дома, не говоря уже  о домах с пустыми окнами, тех вообще большинство. Чем ближе к центру, тем больше разрушений. Наверное, едва ли не каждый третий дом пострадал. Произвели впечатление столбы ЛЭП, покалеченные, погнутые, обожженные сверху. Кстати, в то время в Луганске всё ещё не было электричества, не знаю, есть ли сейчас. Надо было пересаживаться в сторону Донецка, но у меня были только русские рубли, до Луганска они в ходу, а вот дальше – гривны... Во время бури, ещё в Ростове, погиб мой мобильник, когда я спросил. можно ли где-то в Луганске купить мобильник, на меня посмотрели как на идиота. Мобильной связи, естественно, нет. Однако водитель, узнав, что я хочу написать о том, что делают укры на его земле, взял у меня рубли.

Доехали до города Снежное через несколько блок-постов и многочисленные полуразрушенные поселки. Не буду утомлять читателей описанием тех пейзажей: «поля славы», полуразрушенные дома, валяющиеся во дворах рамы, фрагменты разбитой техники. Хочу лишь вспомнить, что близ одного переезда видел буквально свернутую в узлы обгоревшую внушительную металлическую конструкцию – судя по всему, это была бензоколонка.

Теперь о блокпостах: ополченцы спрашивали паспорта (иногда и не спрашивали). Обычно проверка документов, если она была, занимала не более пяти минут. Лишь однажды молодой ополченец стал весело переговариваться с двумя молодыми женщинами, но старший прервал его беседу, маршрутка двинулась дальше. На последнем блок посту проверявший документы поблагодарил водителя за помощь в поимке шпиона. Оказалось, туда-сюда с не вполне понятными целями ездил молодой человек, сказывавшийся водителем, но наш водитель заметил, что «руки у пассажира не шоферские». После задержания, как оказалось, внятных объяснений своих постоянных вояжей он так и не дал.

Кстати, во время дождя ополченцы ютились, если не досматривали автомобили, в самодельных «палатках» из полиэтилена.

Довольно долгий путь, но вышло так, что я проехал основную часть неоккупированного Донбасса с севера на юг. В Снежном пересел ещё на одну маршрутку, и тут водитель вошел в положение и взял у меня русские рубли.

Теперь пару слов о Снежном. Это город-герой пережил тяжелую осаду, именно около него упал пресловутый «Боинг». Нынче в Снежном, стратегическое значение которого не только в том, что он недалеко от границы РФ, но и в том, что через него идёт самая прямая дорога от Ростова, работают некоторые магазины, транспорт, и даже банкомат, возможно, единственный, так как около него выстроилась небольшая очередь. Разрушения там страшные, почти как в Луганске. Произвел впечатление, например, многоквартирный дом, куда, по объяснению водителя, попал снаряд или бомба  со штурмовика и у которого рухнула вся центральная часть, остались лишь две крайние стены с руинами. Уже о пробоинах в стенах и разбитых частных домах не говорю: глаз невольно начинает привыкать к этому. Едем дальше, смеркается, проезжаем ЗУГРЭЗС, Харцизск, Макеевку, собираюсь сойти в Макеевке, потому как в ней недостроенный храм Русской Древлеправославной Церкви, одна из целей моей поездки. Водитель не советует, так как поздно, а в Макеевке ещё несколько «обычных церквей», и, по его мнению, вряд ли немногочисленные случайные прохожие поймут, что мне надо. Снова немало домов с пробоинами, уже в Макеевке, въезжаем в Донецк. Стемнело.

(Продолжение следует)