Круглый стол состоялся 13 апреля 2008 года в «Доме Российской прессы» на Берсеневке, в здании «Дома на набережной».

Алексей Васильевич Шишкин, ведущий (РПСЦ): Сегодня у нас по плану должен был состояться очередной, третий диспут с о. Даниилом Сысоевым на тему «Происхождение старых и новых обрядов». Но за несколько дней до диспута он позвонил и, сказал, что заболел, и поэтому просит перенести диспут на следующий месяц. Что бы у нас график этих встреч не нарушался, мы с о. Кириллом (Сахаровым) решили провести не диспут сегодня, а круглый стол по вопросам единоверия.

Темы обсуждения могут быть следующие: что такое единоверие, какие существуют понятия этого вопроса, какие проблемы единоверия сегодня. На самом деле круг вопросов, с этим связанный, очень большой.
Темы обсуждения могут быть следующие: что такое единоверие, какие существуют понятия этого вопроса, какие проблемы единоверия сегодня. На самом деле круг вопросов, с этим связанный, очень большой.

В начале я хотел бы поделиться своими мыслями по поводу единоверия. Когда я готовился к встрече, то посмотрел материал по истории единоверия, по единоверию сегодняшнего дня. И пришёл к интересной мысли: под словом единоверие понимаются два совершенно разных понятия. Существуют два единоверия: единоверие официозное и единоверие народное. Они всегда существовали параллельно. Вкладываются в эти понятия совершенно разные смыслы. Официозное единоверие считало новообрядчество правильным и даже нормативным, а древлерусский обряд и благочестие невежеством, неправильным, терпимым по нужде, близким к ереси заблуждением, а теперь, в лучшем случае, экзотическим увлечением отдельных чудаков. Единоверие как церковное учреждение – это лишь временно терпимая мера, направленная на поэтапное поглощение старообрядчества. Это, как бы, стрелка в одном направлении: от староверия к нововерию. Из представлений, что старый обряд – это неправильно, это еретично, вытекало недоверие со стороны синодальной церкви к единоверию. Как вы знаете, вплоть до собора 1917 года переход из новообрядчества в единоверие строго воспрещался.

Миссионерский подход к единоверию продолжает существовать и в наши дни. Так, например, большинство прихожан крупного единоверческого прихода в Михайловской слободе под Москвой – это жители бывших старообрядческих деревень, которые за послевоенные советские годы забыли свою конфессиональную принадлежность. Их устраивает, что есть два перста, подрушник, молятся по старому обряду, ну значит всё правильно. То же можно сказать и про единоверческий приход в Куровском.

В этом же русле лежит и современная деятельность возглавляемого митрополитом Кириллом (Гундяевым) ОВЦС Московской Патриархии и священника о. Иоанна Миролюбова. Доклад митрополита Кирилла на Архиерейском Соборе РПЦ 2004 года содержит в себе как раз традиционную концепцию официального единоверия: допустимость одновременного существования двух обрядов в русле РПЦ и присоединение староверов на этих условиях.

Народное же единоверие существовало всегда со времён раскола. Это тоска по Святой Руси, по древнему благочестию. В глубинке очень многие приходы потихоньку молились по старым книгам в XVIII и XIX веках. Причём, это стремление существовало не только в церковных рамках. Весь XIX век славянофилы, многие писатели, художники, композиторы отражали тоску по утраченному граду Китежу, которая после раскола всегда была в русской душе. Совершилось открытие древнерусской иконы, архитектуры, знаменного распева. Многие верующие РПЦ воспринимают единоверие как попытку стихийного оздоровления своей церкви, возвращение её к древнерусскому благочестию, духовности. Народное единоверие считает нормой благочестие и исповедание Московской Руси, осознаёт неблагополучие, глубокое отступление от него нынешней РПЦ.

Я думаю, наша дальнейшая беседа буде идти вокруг этих тем.

Игумен Кирилл (Сахаров) (РПЦ МП): Сам термин "единоверие" смутно воспринимается в глубинке, там это слово не прижилось.

Жива еще идеология, что единоверие — это лишь переходящая ступень к новообрядчеству, и в тех местах, где оно почило, намеренно возрождать его не надо.

Хочу сказать об опыте бытования старого обряда в лоне Московского Патриархата. У меня самого интерес к старому обряду начался со школы, от учебников по истории России, фотографий древнерусских храмов и икон.

На моей малой Родине — в Луганской области единственный старообрядческий храм находится в пос. Городище, в 20 км от г. Артемовска, где я родился. Храм во имя Успения Пресвятой Богородицы. Был еще Покровский храм. Его закрыли в хрущевское время. Моя троюродная сестра, работавшая в Городище учительницей, рассказывала, как ученики на тачках возили на макулатуру толстые книги в кожаных переплетах. В 70-е годы храм подожгли, и он сгорел.

Во время учебы на историческом факультете педагогического института, мне попала в руки книга Н. Каптерева "Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов", где проводится мысль, что старый обряд пришел на Русь из Византии при крещении Руси. В свое время эта книга, а также книга Е. Голубинского "О нашей полемике со старообрядцами" произвели впечатление разорвавшейся бомбы.

В 1975 году я впервые посетил Рогожское на праздник Благовещения. Остались в памяти встречи с о. Георгием Устиновым, интересным человеком и открытым собеседником, прекрасным службистом. Я помню его еще дьяконом.

Когда встал вопрос об устройстве центра Союза Православных Братств после его создания в 1990 году, то в храме на Берсеневке мы сразу начали службу по старому обряду. В этом нам очень помог головщик Андрей Николаевич Соколов, который сидел в библиотеках, реконструировал песнопения наонной традиции.

Старый обряд практикуется у нас на основании решения Поместного Собора 1917 года, который разрешает переходить на него по желанию 4/5 прихода.

Поразительно, что за все 17 лет нашего существования, несмотря на некоторые недоумения, не было попыток нашу деятельность в этом плане пресечь.

Вначале мы шли на ощупь. Помню, как-то, пасхальная служба у нас закончилась в 10 часов утра. Размерено пели, с паузами.

Приходилось лавировать. За первые три года служения по старому обряду произошло некоторое перенапряжение, ушёл Соколов, возникли проблемы с клиросом. Тогда мы соборно решили тайным голосованием, чередовать службы старого и нового обряда. Мы сделали следующее. Службы воскресные и праздничные я служил по новому чину, но максимально приближенно к уставу, без всяких сокращений, со знаменным пением, с подручниками, все оставалось, только книги были новые. Мой вывод, может, он будет интересен для тех, кто будет этот путь проходить, если это делать с целью, чтобы никого не шокировать, не отпугивать, чтобы приход разрастался, то это малоэффективно. Для входящих достаточно: подручники, платки под булавку, косоворотки, пояса и все — это что-то не то. Поэтому смысла особого в лавировании немного. И как ты не подчеркивай что это обычный приход, этой специфики достаточно, чтобы вопросы остались. Это я к тому, что цельность, по-видимому, более оправдана. Мы шли путем поиска, все было непросто, как вы догадываетесь. Я не помню ни одной попытки как-то разобраться с нами по этому поводу. Может быть, это объясняется отчасти тем, что все по-чувствовали — там сплоченная община, там большие завязки с влиятельными людьми и организациями, там центр Союза Православных Братств. Они иногда позволяют себе какую-то критику, и лучше с ними не связываться, не принимать против них жестких мер. К тому же, если были бы против нас меры, то было бы двойственное положение у властей предержащих. С одной стороны, изданы синодальные постановления, что мы старый обряд приветствуем, поддерживаем, можно отдельные чины внедрять, а с другой стороны — как это запрещать.

Нужно отдать должное митрополиту Кириллу: я совершал дважды молебен по старому обряду у иконы Одигитрии в Смоленском соборе. Также молебен апостолам Петру и Павлу в храме XII столетия у вокзала в Смоленске. Даже до Калининграда добрался, где молебен служил в Спасском кафедральном соборе. В Москве совершал молебен в Троицком храме, что в Хорошеве –в храме ОВЦС.

Так что с митрополитом Кириллом у нас было определенное сотрудничество. Я был инициатором празднования 200-летия единоверия. Митрополит приехал в больницу, которую мы окормляем, я передал ему записку с предложением о праздновании, и он горячо на это отозвался. Нужно было освежить в памяти, дать какой-то импульс, толчок для того, чтобы колесики закрутились.

Старообрядный приход — мы этим термином оперируем, старообрядный приход в лоне Московского Патриархата. Как оазис, как возможность для тех, кто в лоне Церкви Православной, приобщиться к нашим корням.

Нас не все понимали, были недоуменные письма в Патриархию, но никакого хода они не имели. Мы объясняем это помощью и покровительством свыше, иначе община не сохранилась бы в центре Москвы в таком виде.

А. Шишкин: Какие есть перспективы у старообрядного движения в недрах Московской патриархии?

о. Кирилл: Вы знаете, я ожидал большего, скажу прямо. Иллюзии мои очень быстро развеялись. Я думал, ну вот, в центре Москвы, такой красивый храм, древнейший храм Замоскворечья, поставлена так служба, что все выпевается, вычитывается, жизнь насыщенна просветительским элементом, постоянно происходят встречи с интересными людьми, поездки, общинная жизнь семейного типа, общие трапезы и многое другое, ну здесь будет просто ломиться храм от прихожан. Но, увы, я не могу сказать, что я удовлетворен, что храм наполняется. Большая была история с драматическими моментами за эти семнадцать лет, кто-то уходил, кто-то приходил, кто-то разочаровывался, кто-то ужасался, куда он попал, всякое бывало. Какой-то, конечно, костяк человек в сто у нас сложился, но я ожидал большего. Какие причины этого? Надо быть самокритичным. Если взял Михайловскую слободу, то там, несомненно, на более высоком уровне организована богослужебная жизнь, там чувствуется большая подлинность и кондовость, там корни подпитывают, мы же начинали с чистого листа. Хотя наш храм был построен в дораскольное время, он не был раньше единоверческим.

Я у себя в храме один священник, а Михайловской слободе несколько, и дьякон там украшает богослужение. Там хоры в два десятка человек, а у нас иногда бывает, что один или одна начинает петь службу, потом постепенно еще подходят двое-трое, конечно это не очень впечатляет. Потом наонная традиция — она более архаичная, более сложная, это тоже барьер для многих, наверное, поэтому мы и имеем то, что имеем. Я чувствую на сегодняшний день некое исчерпание возможностей в тех рамках, в которых мы существуем. Храм существует, но отношение к нам сложное, и по другой причине: проблема глобализации, наша невольная оппозиция официальному курсу в этом вопросе, единственный храм в Москве без ИНН — со всеми вытекающими сложностями отсюда как со стороны гражданских властей, так и церковных. Отсюда отсутствие реакции на неоднократные прошения о рукоположения новых клириков для нашего храма, а это оживило бы нашу жизнь. Но, тем не менее, слава Богу, за то, что есть.

Андрей Езеров (РПСЦ): Начну я с того, что сам я по происхождению был, к сожалению, безбожником, как и многие люди в те времена, в 60-е, 70-е годы, потом понял, хочу верить в Бога, что я православный человек, где-то к четырнадцати годам. И, в конце концов, после некоторых коллизий, я стал считать себя единоверцем. Поэтому единоверие для меня не пустой звук. Потом я стал членом РПСЦ и считаю этот шаг правильным, но многим я обязан пребыванию в единоверии.

Вообще, Михайловская слобода – очень интересное место с давними старообрядческими традициями местного населения.

В чём сила и слабость единоверия?

Без единоверия я никогда бы не пришёл к старой вере. Не пришёл бы, и всё. Я был шизо-патриотом, монархистом, и плохо относился к староверию, считал староверов раскольниками, хотя и симпатичными. Благодаря Михайловской слободе я стал единоверцем, а потом и православным христианином.

Вообще, в РПЦ МП я встречал много клириков, резко отрицательно относящихся к староверию вообще, и к белокриницкой иерархии в частности. Они считали, что белокриницкая Церковь – пародия на церковь, антицерковь, белокриницкие клирики – самозванцы, самосвяты, а римо-католики и униаты гораздо ближе к РПЦ во всём.

А. Шишкин: Возможно, так оно и есть.

А. Езеров: Для меня же всегда было очевидно, что белокриницкая иерархия имеет апостольское преемство и ближе нам, чем, например, армяно-грегорианская церковь.

Так хорошо или плохо единоверие?

В нём есть разные аспекты, разные стороны.

Несомненной хорошей его стороной является апостольство, через единоверие десятки человек пришли к староверию, большей частью к белокриницким, но некоторые перешли и в другие упования. Оно – трамплин, оглашение, и этим хорошо.

Всякий, приходящий к староверию, даже в другие согласия, всё равно, в разной степени приближается к высшей правде, истине, русской вере, христианству. Это – приближение к свету, о котором трудно говорить человеческим языком.

Единоверие несколько искусственно, и в этом его слабость и его сила.

В староверии существует сложившаяся традиция, и изменить здесь что-либо почти невозможно, это довлеет над всей церковной жизнью. Хотя, зачастую, это более поздние наслоения.

А единоверие может восстановить более глубинную, автохтонную старину: наонная традиция, служение в длинных фелонях и т. д., а в самом староверии это, к сожалению, похерено. Например, приход на Таганке о. Петра по отношению к обряду я считаю образцовым, и даже нам есть чему у них поучиться. В этом великая сила единоверия, и все люди доброй воли должны этим воспользоваться.

А. Шишкин: Большинство «нормативных» старообрядческих приходов оглашением вновь пришедших людей не занимаются. А в интеллигентных единоверческих приходах существует действительный интерес к наследию Святой Руси.

А. Езеров: За это я благодарен единоверию.

Слабые стороны единоверия – оно не едино. Изначально в единоверии две основные линии. Одна связанна с именем о. Павла Прусского, современным ярким представителем её является о. Иоанн Миролюбов, к слову сказать, крупный религиозный деятель современности, как бы к нему не относиться.

Другое единоверие представлено, например, о. Иоанном Верховским. Это единоверие стремится к консенсусу со всеми остальными старообрядцами, и прежде всего с поповцами и белокриницкой иерархией. Мне ближе это второе направление, к которому можно отнести многих современных единоверцев.

А. Шишкин: Привел ли деятельность единоверцев внутри РПЦ к переоценке отношений к древлему благочестию, церковной традиции?

А. Езеров: Я считаю, что их деятельность в последние годы велась не напрасно. И само единоверие в своём внутреннем развитии что-то представляет. К семидесятым годам оставались считанные единоверческие приходы, и накануне Крещения Руси, в 1987 году в Гурьеве ухитрились закрыть один из последних.

После 1988 года появляются новые единоверческие приходы, десятки и сотни людей узнают о старообрядчестве и приобщаются к нему. Как бы не относиться к единоверию как факту унии, произошёл всплеск, единоверческий призыв, который не затух до конца и до сих пор. Сейчас официально 20, а на деле 21 единоверческий приход. А недавно, к 70-м годам, было 7-8.

о. Сергий Комаров (РПЦ), г. Верхний Тагил Екатеринбургской области:

У меня свой путь в единоверие. Я сам из потомственных старообрядцев часовенного согласия, которые преобладают на Среднем Урале. Наши предки пришли на Урал, на демидовские заводы с Керженца, и нас до сих пор обзывают кержаками. В то время все были беглопоповцами. Часовенное согласие начало формироваться в середине XIX века, когда наши предки не приняли белокриницкую иерархию, хотя раньше окормлялись на Рогожском кладбище. Далеко жили от Москвы, были сомнения и смущения, например, относительно епископа Софрония.

Во время николаевских гонений, когда разрешили единоверие, многие из богатых купцов ушли в единоверие. Население Урала в то время на 70-80% было старообрядческим. Сам наш город был основан старообрядцами-поповцами. До сих пор сохраняется память о старце Феодосии. Наша община в память о нём поставила поклонный крест на источнике.

Почему я оказался в единоверии? По своему складу я всегда был любознательным, меня всегда интересовала история. Я прочитал рукописную книгу «история часовенного согласия». Есть так называемая Весёлая гора, где похоронены иноки-схимники, иереи, которые окормляли людей и были в сношениях с Рогожским кладбищем. Знаменитый инок-схимник Максим, по происхождению калмык, попал в плен, узнал о старообрядчестве и принял его. Был подвижник и по тем временам учёный, ходил в Грузию приискивать священство. Наши предки всегда ходили на эти могилы, покланялись им, и там были интересные явления, исцеления. И сейчас ходят. Если от этого места блага нет, к нему никто и ходить не будет. И если от святыни не будет исходить благо, то сердце не обмануть человеческое. Я видел исцеление бесноватого.

Но по прочтении истории у меня возник вопрос: почему у нас сейчас нет священников? У нас в Невьянске никогда не закрывалась часовня, я спрашивал об этом настоятеля. В службе написано: «иерей глаголет». Вначале мне говорили, что иерей – это наш настоятель, но я понимал, что это другое. Когда я прочёл «Кормчую», я понял, что канонически так не может быть правильно. В «Цветнике» инока-схимника Максима я прочел: «Смотрите, что бы нерадения ради вам не оказаться без священства, вы не будете тогда православными».

Мне говорили, что истинное священство есть где-то, в Беловодье. Мне было интересно, Господь не может светильник под спуд поставить. Я спрашивал об этом в Сибири, на Енисее, где у нас живут аскетические старцы. Я многому у них научился, именно образу жизни, как себя надо христианину вести. Я был и в Кемеровской области, и меня удивляло, почему каждый настоятель имеет свою веру? Я поехал в Москву, что бы посмотреть все поповские согласия. Есть три поповских согласия: белокриницкое, новозыбковское, и единоверие. Я был на Рогожском кладбище, там мне много понравилось: стиль богослужения, манера. Но я в первый раз был в 1998 году, а за эти десять лет в Москве народ очень сильно поменялся, какие христиане были в Москве десять лет назад, и какие сейчас. Но это к тому, что бы исправляться. Пообщался с теми, с другими, для себя какие-то выводы делал.

У меня этот поиск духовный был около пяти лет, я целью задался, читал книги, всё анализировал. Прочитал «Книгу о вере», которая истинно православная, там говорится не о каком-то поместном, а о вселенском православии. И говорилось там про огнь, который в Иерусалиме сходит, что всегда на месте сем будет пребывать истинный пастырь иерусалимский, и всегда будет сходить огнь. Такое оспаривать всё равно, что благодать Духа Святаго оспаривать, это кощунство. Говорят, что электроникой зажигается, но электроника лет двадцать как стала.

А. Шишкин: Епископ Порфирий Успенский, представитель синодальной церкви, бывший в XIX веке начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме, писал, что огонь зажигается от лампады за мраморной иконой, электроника здесь ни причём.

о. Сергий: Я слышал от паломников, которые стояли у Кувуклии, когда огня ещё не было, что у них начинали теплиться, обугливаться свечи, огонёк шёл, это факт неоспоримый, и этот огнь не обжигает. В «Книге о вере» написано, которая каноническая, которую принимает всё старообрядчество, хотя некоторые сейчас начинают говорить, что что-то там надо убрать, а что-то оставить. А я сторонник, что надо принимать всё или ничего.

А. Шишкин: «Книга о вере» была малороссами написана, на Украине. Она была на Руси принята потому, что книг подобного уровня просто в России не издавалось. По нужде она была принята, но несла на себе многие малоросские отпечатки.

о. Сергий: Я сторонник того, что нам надо иметь ко всему именно канонический подход. Если мы будем, один сказал то, один сказал это, то у нас будет в каждом приходе своё согласие. Согласий в старообрядчестве и так, больше уж некуда, я считаю. Почему бывают деления в старообрядчестве? Не на канонической основе, а на личной основе, из-за коммерческих моментов, что бы больше в мой приход ходило. Но Христос поруган не бывает, это все знают.

Дальнейший мой путь такой был. Когда я анализировал «Книгу о вере», а эта книга принята патриархами, принята всеми старообрядцами, прочитал «Большой катехизис», и пришёл к такому выводу, что надо ко всему подходить канонически. Церковь святая и соборная, семь Вселенских соборов, поместные соборы, их решения должны соблюдаться, Господь приидёт нас судить по писанному закону, а не по нашему греховному воображению.

Когда я интересовался глубоко белокриницкой иерархией и зашёл в храм на Рогожскую, всё благолепно, душа лежит, ничего не могу сказать плохого. Я ко всем старообрядцам отношусь, как к братьям, и у меня сердце скорбит, что мы разделились.

Но меня канонический вопрос интересовал. При принятии митрополита Амвросия у меня вопросов нет, говорят насчёт симонии, у меня вопросов нет. Камнем преткновения мне было, и сейчас остаётся, меня смутило очень сильно и других, как один, по какому правилу равного себе святителя рукоположил. Мне приводят данные, что кто-то, где-то, когда-то, кого-то единично рукоположил. Но как я понимаю, рукополагает, то есть руки возлагает один, а присутствуют не менее двух. И этот вопрос в каноническом плане меня смущает. Я не говорю: правильно это или неправильно. Меня это смущает. Старообрядчество поповство по духу мне ближе. Все труды беспоповцев напрасны. А я, в своё время, когда был часовенным, склонялся к белокриницкой иерархии. И у новозыбковских были моменты: кто-то отлучён, кто-то из обновленцев. А для меня огнь Иерусалимский, я считаю, благодать Святого Духа, хула на которого не простится ни в этом веке, ни в будущем. Так же как на гору Фавор в праздник Вознесения всегда облако сходит. Этим господь показывает, что на этом месте было чудо. И на Пасху огнь сходит по юлианскому календарю. То есть такие моменты меня смущают. Вот почему я в единоверие склонился. Наши предки принимали от господствующей церкви, и мы должны находится во вселенском православии. Конечно, по местам будут разные обряды. У каждого народа свой обряд, но догматика одна, нам надо больше на догматические вероучения опираться.

Меня ещё, конечно, смущало, что были клятвы наложены. Но Собор 1971 года эти клятвы упразднил, этого камня преткновения уже не стало. Зеньковский, Карташов пишут, что именно клятвы смутили. Вы понимаете, что если бы не было раскола в XVII веке, народ русский не раскололся бы, не было бы и революции. Враги не могли взять русский народ войной, и был план иезуитский, расколоть вначале Церковь. Но мы сейчас, когда идёт процесс глобализации, должны понимать, что нам, русским, надо не вести бесплодные споры, а объединиться против общего нашего врага, конечно, канонически объединиться.

Некоторые несут хулу, называя Русскую Православную Церковь ересью. Но в чине покаяния есть: «Согреших в злословии, нарицая христиан еретиками и язычниками, и бесу словом вернаго предах». Надо очень задумываться над своими словами, ибо за всякое слово мы дадим ответ. Кто такой еретик? Пока не осуждён человек на соборе, если ты называешь его еретиком, входишь в страшный грех. На каком Вселенском соборе Русская Православная Церковь была названа еретической? Ни на каком. Даже старообрядческие соборы об этом не говорили, никто не говорил. То есть, получается ложная хула.

После пяти лет исканий, я убедился, что истину надо искать именно во вселенском православии. В единоверческом храме г. Нижнего Тагила меня миропомазали, чина приёма как такового не было, мне дополнили то, чего у меня не было. Вопроса по переходу никакого не было. Получается, раз соборные клятвы сняли, старообрядцев никто ни изгонял из дома православия, была историческая ошибка, и мы должны ради любви смириться.

Я сам по себе убеждённый старообрядец, я всегда молюсь двумя перстами, и в беседе с новообрядцами говорю о правоте и о большей древности двоеперстия. Есть аргументы, которые новообрядцы оспорить не могут, ни по крестному знамению, ни по другим вопросам. Мой подход к единоверию: я пришел во вселенское православие, но со своим обрядом. И я хочу, что бы обряд русский был во главе угла, это именно тот обряд, который русский, славянский народ понимает, он именно родной. Сейчас многие обратились к старине. Как они могут прийти? Я считаю, что через единоверие. Сказать, что это старый обряд, мы молимся так. Но не изгонять на первых порах. «Грядущего ко мне не изжену вон».

У нас как приход организовался? У меня мысль была построить храм с детства. Она зрела, зрела, и я решил – построю у дома часовенку своими силами. Начал один копать фундамент, знакомые увидели, стали помогать. Мы начали строительство храма в июне 2007, а освятил его по старым книгам, к празднику Архангела Михаила, в честь его мы храм заложили, единоверческий священник о. Леонтий, мой духовный отец. 21 ноября того же года была первая служба. У нас был вопрос, кто станет священником. У меня не было рвения, мы в течении года искали, но безрезультатно. Сложно найти старообрядческого священника.

У нас около 20 постоянных человек. Конечно, многие придут, посмотрят, особенно из старообрядцев. Но потреб нет, а люди остыли от молитвы, привыкли приходить только за требами.

Пришлось священство принимать мне. Во иерея рукоположил меня по старому чину архиепископ Викентий на праздник трех святителей. К нам в епархию с дружеским визитом приезжал епископ Агапит Страсбургский, и прозвучало об объединении. Три святителя в честь того, что Русская Православная, Зарубежная и старообрядцы объединились вместе.

Основная масса наших прихожан из часовенных или поморов. Люди приходят, я им говорю, что нужно миропомазание, благодать Святого Духа, люди это понимают.

Я подхожу к единоверию не как к ступени переходной, у меня другое мнение. Всё должно быть сохранено в первозданном виде, мы должны быть во вселенском православии, но со своим старым обрядом. Я надеюсь, что здравый смысл в старообрядчестве будет торжествовать, и что мы будем объединятся, потому что у нас много внешних врагов, а между собою грызться – это не стоит.

Михаил Тюренков (РПЦ, единоверец): Отец Сергий представил позицию, как сказал Алексей, народного единоверия.

А. Шишкин: Это как раз не народное единоверие. Можно назвать Павла Прусского народным единоверцем? Это тот же самый путь.

М. Тюренков: Моя чёткая позиция, что «прусского единоверия» сейчас не существует как такового, не может существовать просто по определению.

А. Езеров: Я хочу поблагодарить о. Сергия за содержательный и очень интересный доклад. Я хотел бы внести несколько уточнений.

Во-первых, синодальная церковь ещё в начале XX века признавала англиканскую иерархию, которая была от одного епископа. В конце века она же признавала каноническое достоинство и апостольское преемство так называемых старокатоликов. Опять же там было рукоположение от одного епископа, который ещё от еретиков – несториан принял хиротонию. То есть, по крайней мере синодальная церковь от одного епископа признавала рукоположение и считала, что это апостольское преемство и почти всё нормально. Вёлся диалог, они даже вместе молились в Троице-Сергиевой Лавре.

Но мало ли там какие чудаки чудят, перейдём лучше к церковной истории.

А в церковной истории мы знаем очень много фактов единоличного рукоположения.

Если мы обратимся к творчеству Беды Достопочтенного, то он цитирует письмо святителя Григория Двоеслова, литургию которого мы служим Великим Постом. Григорий Двоеслов пишет Августину, архиепископу Кентскому и Британскому в Англии, где ему разрешает рукополагать единолично епископов. Это 600 годы от Рожества Христова.

Кроме того, в Юстиниановых кодексах есть, что если по нужде во время варварского нашествия рукоположили епископа единолично, то остальные епископы могут его признать.

Мы знаем огромное число примеров из церковной истории, начиная со святителя Григория Чудотворца Неокесарийского, который сам лично был Федимом рукоположен единолично, и сам же единолично рукоположил священномученика Александра Угольщика, епископа Команского, и так далее. Например, святой Евстафий Антиохийский, святой Павел Цареградский, массу можно привести разных примеров, едва ли не десятки из церковной истории насчёт единичных рукоположений.

Закончить надо тем, что сами иерархи РПЦ МП, тогда это называлось Российской Церковью, в 20-е годы XX века рукополагали неоднократно епископов во время гонений единолично, которых каноническое достоинство потом признавалось, если они оставались в живых, естественно.

Греки-старостильники единолично рукополагали епископов, румынская нынешняя иерархия старостильная происходит в результате того, что им митрополит Галактион единолично рукоположил епископа, то есть даже у новообрядцев это принято в порядке вещей. То, что называется вселенским православием, считает тех же старостильников, естественно, раскольниками. Но если старостильный епископ возвращался к господствующей, официальной иерархии, а такие редкие случаи всё-таки бывали, то его, как правило, принимали в сущем сане, даже если он был рукоположен единолично или происходил от единоличного рукоположения.

Я не хочу с вами спорить или доказывать что-то, в конце концов. Кто-то признаёт белокриницкую иерархию, кто-то нет, это не предмет для спора. Но я хотел бы подойти к понятию каноничности.

На мой взгляд, понятие каноничности можно рассматривать в разных аспектах. Мы знаем, что буква мертвит, а Дух животворит. Исходя из этого, мы можем вспомнить, что когда преподобному Максиму Исповеднику сказали, что все патриархи, папа, государь император, вообще все епископы приняли якобы православие, а на самом деле монофелитскую ересь, только он один упорствует, то он в ответ на это сказал следующее: «Даже если вся вселенная причастится с ними, я один не причащусь». Вот и вселенское православие было в лице одного преподобного Максима Исповедника, а не в лице этих миллионов всех остальных. Мне этим бы хотелось закончить.

о. Кирилл: Только маленькое уточнение, англиканская иерархия до сего времени официально не признана Московской Патриархией, было признание в 20-е, 40-е годы некоторыми церквами греческими, румынской церковью, но для Московской Патриархии вопрос остаётся открытым.

А. Езеров: С ними в начале XX века молились.

о. Кирилл: Хотя с ними и молились, но разрешения официального не было.

о. Сергий: Такая записка поступила: «Митрополит Киевский Иов Борецкий в 1620 году был рукоположен единолично патриархом Иерусалимским Феофаном, восстановившем в Малороссии православную иерархию, оскудевшую от гонений униатов».

Он ведь не просто пошёл в чужую патриархию с какими-то там намерениями, он же, я в этом уверен, от вселенского патриарха имел письменные согласия, полномочия от других патриархов, и это не было единоличное рукоположение. Поэтому не говорят, что он один шёл по дорогое, взял и решил, давай я тебя в патриархи или епископы положу, такого не было. От других епископов были у него грамоты, были полномочия. В тех случаях единичного рукоположения, о которых вы говорите, единичного рукоположения не было, так как у них были полномочия других святителей.

А. Шишкин: И от Церкви?

о. Сергий: И от Церкви.

А. Шишкин: А Церковь – это святители?

о. Сергий: Конечно, весь народ.

А. Шишкин: А если полномочия, по причине вынужденного отсутствия епископов, от всего народа как от Церкви?

о. Сергий: Ну, знаете, если мы так будем рассуждать, то на каждой улице каждого города будет своя вера.

А. Шишкин: Но, на практике, особой иерархии на каждой улице не было.

Давайте пока закончим это вопрос и попросим представителей единоверческого прихода в Михайловской Слободе высказаться по поводу содержания и перспектив единоверия.

Дионисий Касперович (РПЦ): Я знаком с о. Даниилом Сысоевым, который участвовал в прошлых диспутах, и знаком со многими представителями Союза Старообрядческих начетчиков.

Мы сегодня после рассказа о. Сергия увидели очень интересную ситуацию. Парадоксальным образом в словах о. Даниила и о. Сергия звучала аппеляция к одному и тому же кругу понятий: первое – это вселенское православие, параметры вселенскости, а второе – при некотором добром отношении, недоверие к каноничности белокриницкой иерархии. И это не единичное явление.

О настороженном отношении беспоповцев к белокриницкой иерархии пишут, например, единоверческие священники о. Стефан Смирнов и о. Симон Шлеев. Многие нетовцы, федосеевцы выбирают почему-то единоверие.

Если раньше единоверие было переходным этапом, через который старообрядцы могут перейти к новым чинам, то сейчас положение парадоксальным образом поменялось за счёт научных изысканий. В конце XIX века и начале XX наука помогает старообрядцам в лице Н. Ф. Каптерева, А. А. Дмитриевского доказать древность старых чинов, а сейчас надо назвать имена Б. А. Успенского и Б. П. Кутузова. Причём исследователь А. Знатнов считает, и я с ним согласен, что Б. Успенский сделал для старообрядчества больше, чем многие священники. Сочинения о крестном знамении – это вещь фундаментальная, «Поморские ответы» наших дней.

В результате научных открытий отношение к богослужебным чинам, перстосложению перевернулось. Митрополит Филарет, при внесении в Никольский единоверческий храм в 1856 году иконы св. Николы Чудотворца, говорил, это можно прочесть в книге его проповедей: «Вы молитесь по книгам русских чинов, и это хорошо, но они немного повреждённые, писец не так переписал, а мы молимся по греческим изначальным чинам, мы более правы».

Старообрядцы видят ситуацию противоположным образом. Их уверенность основана на вере.

А. Шишкин: Это не совсем так. Для доказательств ими изначально использовались древнерусская книжность, древние иконы, не одна чистая вера была.

Д. Касперович: Но всё это время научной, отстранённой доказательной базы у староверов не было.

Но теперь появилась третья сторона, научная. Наука отстранённо свидетельствует, что двуперстие, древние русские чины – результат эволюционного, под водительством Духа Святого, литургического развития Русской Церкви.

Теперь ситуация в единоверии поменялась. Теперь мы можем обоснованно говорить с уважаемым о. Даниилом и другими представителями новообрядной церкви.

Вопрос к нашим уважаемым начётчикам – необходим полнейший текстологический анализ новых богослужебных чинов для того, чтобы иметь необходимого уровня доказательную базу об еретичности новой литургии. Пока все единоверцы принимают новые чины несколько снисходительно, икономическим образом. Мы видим там много от униатства, попавшего из венецианских изданий греческих богослужебных книг, но сказать, что там есть серьёзные ереси, мы не можем.

Наиболее перспективным мне представляется двухтекстовое издание старых и новых чинов, где было бы показано, из каких этапов развития католического богослужения и его влияния на греческое послеуниальное богослужение развился новый обряд. Это серьёзнейший вопрос. Нужно ехать в Ватикан, смотреть католические и униатские литургии XVI - XVII веков, венецианские книги.

Мы, единоверцы, все принимаем икономическое соборное решение 1969 года, которое разрешает причащать старообрядцев перед смертью. Парадоксальным образом это единственная на сегодняшний момент каноническая база для наших с вами отношений.

А. Шишкин: Это решение носит чисто экуменический характер, наряду со старообрядцами разрешали причащаться в РПЦ католикам.

Д. Касперович: Правда, о. Даниил говорит, что оно было отменено в 1984 году, так как его инициатором был митрополит Никодим (Ротов).

М. Тюренков: Да не было такого, это он выдумал.

Д. Касперович: Он уверял, что готов предоставить решения.

Когда я разговаривал с редактором журнала «Благодатный огонь», объяснял ему: «Простите, вот, митрополит Кирилл (Гундяев), который появится здесь через полчаса на ярмарке, он что, простите, в день открытия сидел с “мужиками в рясе”»? Это его термин, извиняюсь за выражение.

А. Шишкин: Он имел в виду белокриницкое духовенство?

Д. Касперович: Он сидел непосредственно с митрополитом Корнилием, а потом употреблял слова: «ну, это мужики в рясе». Отец Даниил тоже любит эти слова употреблять.

Когда я сказал, простите, митрополит Кирилл сидит с людьми, которые каким-то образом тайно присвоили священство? Вы хотите сказать, что наш митрополит Русской Православной Церкви вправе себе канонически позволить сидеть с ними за столом переговоров, приветствоватьт друг друга христианским приветствием? На что мне сказали, что это личное дело митрополита Кирилла.

Хочу заявить, что мысли, высказанные о. Даниилом Сысоевым в «Русском доме» - это его частное мнение. Это его теологумен. Об этом заявил и митрополит Кирилл. Если исходить из задачи приведения «раскольников», как говорит о. Даниил, можно бы было подготовиться получше, другие аргументы привести, другой терминологией воспользоваться, не совсем всё это было удачно. Журнал «Русский дом», когда я разговаривал с редактором, это самое радикальное звено, слава Богу, после определённого рода переговоров статьи последние два номера прекратились, и я думаю, что это хороший знак. Не знаю, переменили люди мнение или нет, но возможно какое-то влияние, понимание.

Когда патриарх Алексий II вручает о. Даниилу Сысоеву медаль после выхода статьи, то все прекрасно знают, что о. Даниила награждают за то, что он говорит в категорияx Иоанна Дамаскина ту правду о мусульманстве, которую другие, исходя из политических и дипломатических отношений, предпочитают не затрагивать. Конечно, ему медаль была вручена не за статью против старообрядцев. Не нужно представлять Русскую Православную Церковь как како-то расколотое сознание, когда ведётся диалог со старообрядцами, и одновременно посылают о. Даниила. Это его частное мнение, которое вытекает из его некой общей миссионерской задачи, его мировоззрения. Это не миссионер уровня Ксенофонта Крючкова. Такая ситуация представляется невозможной.

А. Шишкин: Сегодня было сказано много интересного, но мне очень хотелось услышать, насколько возможен возврат РПЦ к дониконовскому благочестию, насколько единоверческие приходы этому способствуют, распространяются ли островки древлего благочестия в РПЦ? К сожалению, у очень многих новообрядцев совершенно превратные представления о староверии и старом обряде. Митрополит Кирилл пишет, что многие просто не знают о решениях собора 1971 года.

Д. Касперович: Сейчас большинство тех христиан, кто молится по старому обряду, не знают, зачем, почему и как, они христиане инерционные. Когда единоверцы дадут им миссионерскую единоверческую брошюру, поведут их в свой храм, покажут неизреченную красоту древлеправославного богослужения, то тогда эти люди перестанут быть инерционными христианами.

А. Шишкин: Польза могла быть большая от единоверия, если бы внутри РПЦ оно пропагандировало наследие Святой Руси. Вот этим бы оно и занималось, а не старалось опускать староверов на более низкий новообрядческий уровень.

Поступила записка: «В выступлении о. Сергия прозвучала мысль, что ересью считать можно только то, что осуждено Вселенскими соборами». Но, например, римо-католицизм не на каких Вселенских соборах не был осуждён. Кроме того, множество сект явно еретических ни на каких соборах осуждены не были, но всеми православными признаются ересью.

Что же касается новообрядчества, то Собор РПСЦ 2007 года подтвердил решения прежних Соборов строверов-поповцев, признающих новообрядчество ересью второго чина.

о. Кирилл: Несколько тезисов по теме нашего разговора.

Первый тезис. Посмотрите, что мы имеем в наличии. Несколько архиереев, которые более или менее благоприятно относятся к единоверию, старообрядным приходам в лоне Московского Патриархата. Пример Михайловской слободы. Она в неплохом статусе, есть что показать. Но считают ли те архиереи, которые там служили, что это эталон, который должен иметь универсальное значение? Парадокс заключается в том, что сами эти архиереи наверняка считают, что надо более модернизироваться, говорят о проблеме непонятности славянского и желательности русского языка, необходимости сокращать богослужения. А как совершает крещение подведомственное им духовенство? Возникает много вопросов. Единоверие — это что, только некий этнографический уголок, заповедник, это свидетельство для старообрядцев, что мы признаем старину? Есть в этом, на мой взгляд, некая искусственность.

Второй тезис. Насчет возрождения единоверия или старообрядных приходов на современном этапе. Возникает вопрос, по каким критериям считать, что приход является старообрядным? Я столкнулся с таким отношением, что мы неполноценные единоверцы. Несколько лет мы цельно придерживаемся старого чина, ежедневне богослужения у нас по всей строгости. Но я не вижу по отношении к нам существенной перемены. Чем это обусловлено? На каком основании комиссией по старообрядным приходам исключается приход на Берсеневке из перечня этих приходов? По критериям сущностным, каноническим богослужебным? Тут я могу уверенно парировать эти выпады. Есть какие-то другие моменты — а, политизировано, а, нечто там о епископе Диомиде сказали вразрез с официальной линией. Не можем росчерком пера решить с ними вопрос, то ущемим их здесь или там. Тоже непонятный момент. И еще два тезиса. Я упомянул Собор 1917 года, который говорит, что если 4/5 прихожан желают, то собор благословляет приход становиться старообрядным. А на практике очень маленький сухой остаток. Через сито непосредственного архиерейского отношения немногие смогут добиться этого статуса. Получается тоже неувязочка.

И последнее. Я бы, говоря о своем опыте, не стал бы недооценивать степень отторжения, непонимания и даже озлобления к этому явлению. Не надо рисовать себе в розовых цветах, что возрождается все прекрасно, что все приветствуют это. На практике еще много стереотипов неизжитых. И я не уверен, что просвещение, ознакомление всех с решением Собора 1971 года будет панацеей, потому что еще есть помимо рационального знания внутреннее, глубинное отношение, неприятие долгой службы, других нюансов, когда просто крутит, скажем, от крюкового пения. Накопился за эти столетия такой большой объем завалов, которые препятствуют адекватно относиться к древнему благочестию.

А. Шишкин: У нас эта встреча была незапланированной, но она получи-лась интересной, содержательной. Благодарю всех за внимание.