В Москве, на Рогожской, 17 октября 2008 года завершил свою работу Собор РПСЦ. Вечером 19 октября на официальном сайте были опубликованы постановления Собора. Сразу же стали распространятся сведения, что некоторые из опубликованных решений отличаются от тех, что приняты на самом Соборе.

К сожалению, случаи существенного изменения решений Соборов, Советов Митрополии и епархиальных совещаний лицами, скрывающимися под подписями вроде «Секретариат Освященного Собора» имели место и раньше.
Еще во времена митрополита Алимпия приходилось слышать о случаях послесоборной «правки» принятых на Соборах решений.

Об этом сообщил на «Независимом старообрядческом форуме» о. Александр Панкратов. Опровергая слухи о том, что существовало постановление Собора РПСЦ 2000 года о его каноническом недостоинстве для принятий священного сана, о. Александр пишет, что эти слухи возникли

«<…>по причине бытования в среде РПСЦ двух вариантов постановления 2000 г. обо мне. Один из них был процитирован выше, другой же (по моим данным, реально возникший в аппарате Митрополии после окончания Собора 2000 г. в виде подтасовки его решений) говорил о моём каноническом недостоинстве».

Этому же посвящено письмо, которое рассматривалось на Совете Митрополии РПСЦ в феврале 2005 г.:

«<…>Продолжаются корректировки решений Советов Митрополии и Освященных Соборов, которые подчас меняют смысл принятых решений. На это указывал А. Рябцев во время последнего Освященного Собора, и об этом у меня была переписка с сотрудниками митрополии<…>».

Там же в редакционной сноске написано:

«Случаи подделки соборных постановлений и решений Совета Митрополии в РПсЦ не являются редкостью. Их можно назвать десятки».

Так, постановление Совета Митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви 28 февраля – 1 марта 2006 года, которое была роздано на руки участникам, отличается от опубликованного в «Вестнике митрополии» №2 за 2006 год.

Было:

«6. О местночтимых святынях и канонизации местночтимых святых в Дальневосточной епархии.

6.1. Вменить решение епархиального съезда Дальневосточной епархии о канонизации святых, яко не бывшее, в связи с отсутствием благословения епархиального архиерея.

6.2. Направить комиссию в г. Магадан для проверки деятельности иерея Сергия Галанова в следующем составе: от митрополии - протоиерей Геннадий Коробейников, от епархии - на усмотрение епископа Германа».

Стало:

«6. О местночтимых святынях и канонизации местночтимых святых в Дальневосточной епархии.

6.1. Продолжить рассмотрение вопроса».

Ещё об одном случае «улучшения» решений пишет С. Г. Вургафт:

«<…>решения Совета Митрополии, съездов епархий задним числом могут быть исправлены и переписаны. Так, мне пришлось присутствовать на съезде Московской епархии, и в его решениях было зафиксировано мнение о. Александра Черногора, посвященное недостаточно тщательному соблюдению церковного устава. В «Вестнике Митрополии» эти пункты исчезли. Увы, это не единственный случай, когда задним числом переписываются соборные решения».

Было:

«5. О докладе иерея Александра Черногора.

5.1. Принять к сведению доклад иерея Александра Черногора о богослужебном уставе».

Стало:

Этот пункт полностью опущен, и вместо него под №5 пошел пункт, который раньше был под №6:

«О новом порядке отчетности религиозных организаций перед Федеральной регистрационной службой».

В 2007 году, из текста Постановлений Собора РПСЦ, которые были размножены для почтовой рассылки по приходам, полностью исчез пункт:

«3. Об отношении с РПЦ МП.

3.1. Освященный Собор напоминает христианам о решениях Соборов нашей Церкви 1832 и 1846 гг., признающих новообрядчество ересью второго чина.

3.2. Поручить канонической комиссии изучить ситуацию в РПЦ МП на предмет наличия новых ересей и доложить результаты следующему Освященному Собору.

3.3. Комиссии по чиноприему от инославных конфессий продолжить работу по составле¬нию новой редакции чина приема от РПЦ МП и представить ее следующему Освященному Собору».

Вместо него под № 3 был пункт, который первоначально имел №4:

«Об открытых письмах».

Вот что писали тогда на НСФ о ситуации:

«Действительно, в первом варианте соборных решений, которые были подписаны епископами, пункта о никонианах не было. Когда поднялся шумок вокруг этого факта, пункт восстановили. Виновником пропажи пункта назначен один из сотрудников митрополии, который допустил якобы техническую ошибку. Что многовато у нас стало "технических" ошибок в последнее время».

К сожалению, похоже на то, что фальсификации соборных решений становятся нормой нашей церковной жизни.

В этом году изменения обнаружились не в одном, а в целых трёх пунктах: в п. 1, в п. 16, в п. 18.

Вечером 19 октября «Постановления» Освященного Собора РПСЦ 2008 г. были выставлены на официальном сайте Митрополии, а уже на следующий день на «Независимом старообрядческом форуме» появилась и стала обсуждаться тема «Подлог в Соборных деяниях?».

Как и в прошлые годы, подлинные Деяния по окончанию Собора «исправлены» и «дополнены». В текст Деяния попали не совсем те, а иногда и совсем не те формулировки, за которые голосовали делегаты. Несколько примеров:

Было:

«п. 1. Об обращении епископа Германа».

Стало:

«п. 1. Об отношении к прервавшим молитвенное общение с Христовой Церковью».

Было:

«п. 16. 4. Одобрить возрождение начетнической деятельности и учреждения в епархиях должностей начетчиков».

Стало:

«п. 16. 4. Продолжать обсуждение проповеднической деятельности на последующих Соборах».

Было:

«18.1. Снять прещения с А. Шишкина и А. Езерова».

Стало:

«18.1. Признать возможным снятие прещений с А. Шишкина и А. Езерова».

Было:

«18.2. Митрополиту Корнилию сообщить А. Шишкину и А. Езерову о снятии прещений в ходе личной встречи».

Стало:

«18.2. Митрополиту Корнилию по итогам встречи с ними принять окончательное решение».

Из обнаруженных в этом году изменений наиболее важным представляется правка п. 16, касающегося миссионерской деятельности и проповеди.

В сообщении на официальном сайте РПСЦ об обсуждении этого вопроса говорится очень коротко:

«Также были рассмотрены вопросы: <…>«О проповеди веры Христовой в современном мире» <…>».

«Портал-Кредо.Ру» даёт более сведений:

«Другой вопрос, поднятый иереем Сергием Бобковым, касался состояния проповеди и миссионерства в обществе. Собор принял решение усилить проповедническую деятельность священников, для чего регулярно издавать сборники проповедей. Одновременно в каждой епархии решено создать должность начетчика, то есть миссионера, отвечающего за проповедь в обществе».

По сведениям НСФ, в п. 16. 4 первоначально было:

«Одобрить возрождение начетнической деятельности и учреждения в епархиях должностей начетчиков».

Это соответствует тому, что написано в статье «Портал-Кредо.Ру».

В «Постановлениях», опубликованных на официальном сайте, этот пункт сформулирован так:

«16.4. Продолжать обсуждение проповеднической деятельности на последующих Соборах».

Полностью исчезло соборное одобрение возрождения деятельности начётчиков, и решение об учреждении должностей епархиальных начётчиков, как было до революции. Основной упор сделан в п. 16.2 на том, что необходимо «изыскать возможность ежегодного издания сборника проповедей». То есть, под проповеднической деятельностью понимается только внутрихрамовая проповедь священника с амвона. Так было, по необходимости, в советское время, но этого совершенно недостаточно сегодня.

Несомненно, что её необходимо развивать, так как очень многие наши священники совершенно не учат своих прихожан как по безграмотности, так и потому, что двух слов связать не могут. И сборники проповедей, поэтому, будут востребованы.

Но за этим изменением п. 16 «Решений» просматривается изменение концепции проповеди в современном мире.

И это тем более удивительно, что первоиерарх РПЦ м. Корнилий в своих выступлениях на Соборах РПЦ 2007 и 2008 годов, а так же в интервью для СМИ говорит о необходимости проповеди веры, апостольском служении, миссии спасения человеческих душ.

Как дореволюционный опыт старообрядчества, так и современный опыт даже никониан говорит о высокой эффективности проповеди в миру грамотных мирян - миссионеров, которые, в отличии от клириков, могут свободно участвовать в общественных мероприятиях, диспутах, выступать в СМИ. Очень важно, что они стоят ближе к простым людям, и их слово в чем-то более убедительно, чем слова профессиональных священнослужителей.

Это осознали даже в РПЦ, хотя там существует давняя и укоренившаяся, пришедшая из католичества традиция деления Церкви на учащую (епископы и священники) и учимую (миряне), которые не имеют права высказываться по вопросам веры.

«Патриарх Иоаким заявлял древлеправославным христианам: “Не на вас сие дело лежит, и не подобает вам простолюдином (священникам, инокам и мирянам - прим. авт.) церковная исправляти, и в том архиерея исправляти”. Учение о делении Церкви на учащую и учимую получило дополнительное истолкование в 19 веке: “Мы, как чада церкви православной, когда говорим, что хранительницею и истолковательницею божественного откровения поставлена быть церковь, то разумеем одну церковь учащую, или священную иерархию”. (Митрополит Макарий Булгаков. Введение в православное богословие, стр. 135)».

Об ошибочности такого взгляда, исходя даже из здравого смысла, писал философ В. Розанов:

«<…> силы человека — не всеобъемлющи и что необозримая и очень ответственная, а, следовательно, и очень нервная духовно-административная деятельность, за редчайшими исключениями <…> отнимает досуг и возможность сосредоточиться на богословских вопросах: а поэтому даже такое лицо, как митрополит, вовсе не имеет богословской компетентности. И это надо принять как факт, не содержащий в себе никакого укора. Известно, что Ария победил Афанасий Великий, выступивший против него еще в чине дьякона, когда уже епископы и патриархи были во множестве увлечены арианством. <…> И тонкости и правильность богословских мнений могут знать лучше священники данной епархии, имеющие досужные у себя вечера, нежели епархиальный их архиерей, уже сорок лет ломающий голову над запутанностями одних только житейско-консисторских дел. Что относится к архиерею, относится и к высшим иерархам Церкви, специализация которых - управление, а не мышление».

Своего рода миссионером – начётчиком из мирян был известный философ А. С. Хомяков. Он начал писать полемические сочинения против западных исповеданий в связи с тем, что в первой половине XIX века в среде новообрядческой аристократии появилось большое число лиц, перешедших в католичество и протестантизм, а духовенство господствующей церкви жило совсем другой жизнью, плохо понимало идейные искания представителей дворянства, и поэтому отмалчивалось.

Уже к концу XIX - началу XX века пропасть между светским обществом и традиционными церковными кругами стала так велика, что очень многими стала осознаваться потребность в мирянине – миссионере, который сочетал бы личную глубокую церковность с пониманием запросов и искания светских людей и умением обращаться к ним на понятном им языке. Тем более это востребовано после 70 лет государственного безбожия. В известном Православном Свято - Тихоновском гуманитарном университете существует даже целый миссионерский факультет для подготовки мирян – проповедников.

«Миссионерский факультет ставит своей главной задачей подготовку специалистов для духовной работы с людьми разного возраста и социального положения, поэтому основным направлением его деятельности является духовное просвещение. Факультет готовит миссионеров, научных работников, лекторов, преподавателей богословских дисциплин и законоучителей Русской Православной Церкви. Студенты и преподаватели факультета регулярно участвуют в миссионерских экспедициях по центральной России, в Архангельской области и других регионах»

 - говорится в материалах ПСТГУ.

По-существу, именно миссионерами-начетчиками являются известные современные деятели РПЦ МП – диакон Андрей Кураев, профессор А. И. Осипов, профессор А. Л. Дворкин. К их деятельности можно относиться по разному, но, несомненно, что не официальные заявления высокопоставленных иерархов, а именно статьи и выступления указанных авторов на актуальные темы многими людьми в обществе воспринимаются как голос РПЦ.

Староверие имело свою сильную традицию мирян – начётчиков, народных богословов. Вот выдержки из интересной статьи Г. Чистякова:

«Староверческого дидаскала - начетчика можно было встретить и в таежном монастыре, и на сельской ярмарке, и в городской моленной. Недаром в этот период в народе говорили, что любой старовер знает о расколе больше, чем синодский поп. <…>

Епископы и другие духовные лица находились под постоянной угрозой ареста. Большинство из них были вынуждены постоянно скрываться, переезжать с места на место. О кропотливой богословской работе, а тем более о публичной деятельности не могло быть и речи. По этим вполне объяснимым причинам начетничество несравненно шире распространялось в среде мирян. <…>Большевистские репрессии, направленные против старообрядческого духовенства, почти полностью уничтожили его образованную и активную часть. <…>

Когда в конце 80-х годов древлеправославным христианам второй раз за XX век была дарована свобода вероисповедания, уже некому было заниматься ни богословием, ни апологетикой, ни тем более проповедью веры. Переиздание в 90-х годах сохранившихся трудов дореволюционных начетчиков смогло лишь отчасти закрыть эту брешь. Однако современные вопросы в подавляющем большинстве так и остались без ответа. <…>».

В современном староверии начинают появляться люди, которые стремятся повышать свои богословские, канонические знания, давать ответы на вызовы и соблазны нашего времени, на нападки современных противников старой веры. Это проявляется в возобновлении религиозных диспутов, в написании книг, статей, в Интернет-публикациях и спорах на Интернет–форумах. Конечно, тем, кто сегодня выступает в защиту староверия, по духовной зрелости, богословской эрудиции и полемическому опыту ещё очень далеко до прославленных начётчиков прошлого. Но, главное, потребность в этом осознаётся.

Что стоит за этим редактированием соборных решений? Недоверие к движению начётчиков, которое начинает возрождаться в нашей Церкви? Несомненно.

Но, главное, просматривается стремление воспрепятствовать миссионерской деятельности староверия в современном мире, среди внешних. Предлагаю читателям самим поразмышлять на тему о том, кому это может быть выгодно.

Из всех рассматриваемых вопросов непосредственно меня, Алексея Шишкина и Андрея Езерова касался вопрос снятия или продления тех прещений (отлучение от святыни), которые были на нас наложены Архиерейским судом состоявшимся после Собора РПСЦ 2007 года, а впоследствии продлены Советом митрополии 26-27 февраля 2008 года.

К слову говоря, решения Архиерейского суда за исключением резолютивной части до сих пор неизвестны ни мне, ни другим «осужденными». Никто из нас на суд не вызывался, никаких судебных обвинений и свидетельств в наш адрес не выдвигалось.

По слухам, меня наказали за фактические неточности в критических статьях, посвященных межконфессиональным контактам руководства РПСЦ. Я считал причиной наказания сам факт критики (а, возможно, и «нового курса»).

При том, что эти наказания, как и сам суд не имели законной канонической формы и содержания, я, тем не менее, признал наложенные прещения.

Мы с А. Езеровым оставались чадами РПСЦ и считали, что вероучительные определения Собора 2007 года вполне православны и не дают оснований объявить всю нашу Церковь еретической. Несмотря на то, что исповедание веры некоторых лиц, участвовавших в этом Соборе, осталась невыясненной. Некоторые решения прошлого Собора можно расценивать как позитивные, другие необходимо дорабатывать в дальнейшем, а некоторые и вовсе пересмотреть.

Надо сказать, что это обычная практика, когда последующие Соборы уточняют или пересматривают решения предыдущих. В любом случае, ситуация не позволяет сомневаться в сохранении православности общей церковной полноты.

Поэтому мы отрицательно относились к самому факту создания ДЦХ как отдельной конфессии, хотя и в чем-то соглашались с их критикой Собора 2007 года.

Во время Собора РПСЦ 2008 года я не был его делегатом, но между заседаниями общался с некоторыми из них. Как я понял, за прошедший год многие священники и миряне осознали, что никаких противоцерковных намерений у нас с А. Езеровым не было. Вечером 17 октября участники Собора, среди которых были и лица духовного звания сообщили, что Собор решил окончательно перевернуть прожитую страницу истории и снял с нас прещения без требований повторного покаяния. (Напомню, что на Соборе 2007 года и я, и А. В. Езеров принесли покаяние митрополиту и прочим лицам за излишнюю эмоциональность и резкость высказываний, допущенную в предсоборный период).

Однако, после этого от некоторых лиц мне стали поступать сигналы, что соборное снятие прещений не достаточно для нашего прощения. Что мы должны немедленно встретиться с м. Корнилием и засвидетельствовать устно и посредством заявления с подписью, что признаем решения Собора РПСЦ 2007 года. Без этого, якобы, окончательное снятие прещения с нас невозможно.

Мне это условие показалось странным. Разве признание Собора 2007 года стало необходимо наряду с признанием Вселенских Соборов? Ведь очевидно, что большинство решений подобных Соборов не имеют догматической силы. К исповеданию веры можно отнести исключительно решения по никонианству и экуменизму. Прочие же решения этого Собора не могут быть возведены ни в ранг догматов, ни в ранг исповедания, ни даже в ранг церковного канона.

Теми изменениями, которые внесены в 18 п. «Постановлений», полностью изменён смысл соборного решения. Вместо безусловного снятия прещений, о котором нас должны только проинформировать, написано только о «возможности снятия». А окончательное решение вопроса передано в единоличное усмотрение митрополита. Да и не о каком письменном подтверждении признания Собора 2007 года первоначально не было написано.

В заключение скажу, что этот факт фальсификации соборных деяний оставляет очень тяжкое впечатление.

Тех, кто решились на это, трудно воспринимать как «правило веры и образ кротости», да и просто по-человечески с ними не очень-то хочется общаться.

23 октября 2008 года

Шишкин Алексей Васильевич