Интерактивная выставка «Православная Русь. Романовы» окружена небывалым ажиотажем. Экспозицию с успехом демонстрировали в Москве, сейчас повезли по России. Организаторы выставки (Московская Патриархия, Патриарший Совет по культуре, Минкультуры РФ, Правительство Москвы) обеспечили все слагаемые успешного продвижения её в Москве: грамотная рекламная кампания, бесплатное посещение, редкая доступность выставки (с 10.00 до 24.00 часов), доставка на выставку чудотворной иконы Федоровской Богоматери.

И как результат - огромные полуторачасовые очереди людей всех возрастов и многократное продление выставки. Исключительная заинтересованность в этом проекте властей свидетельствует о том, что сверхзадачей выставки является нечто очень важное. Что же за идеологический продукт нам так активно «продают»?

В книге отзывов - много положительных откликов. Никониане в восторге: «Выставка поднимает моральный дух всех, кому дорого Отечество. В условиях дефицита правдивой информации  в сегодняшних СМИ, здесь все становится на свои места. Предатели названы предателями, а герои показаны героями». Чиновники заявляют, что именно «вот такая история нам нужна и такую историю показывает выставка. 21 зал открывает величие и возрастание роли нашего Отечества благодаря царствованию династии Романовых… Один тот факт, что выставку открыл Патриарх и посетил президент России, говорит о многом¹». Выставку называют «триумфом монархизма», и даже «триумфом русской истории». Посмотрим.

Первое, что бросается в глаза  - это подмена понятий уже в названии выставки. Российская империя Романовых – это никакая не Русь, тем более Православная. Хотя, допускаю, что с точки зрения РПЦ МП период правления Романовых, когда собственно и появилась их церковь, и является «Православной Русью».

Надо сказать, что экспозиция вообще построена на постоянных подменах, передёргиваниях и замалчивании самых позорных страниц истории романовского периода. Возможно, это связано с тем специфическим духом «ура патриотизма», господствующим на выставке, и характерном для В. Мединского, нынешнего руководителя Министерства культуры РФ и автора книги «Мифы о России». Последний факт отнюдь не мешает ему участвовать в создании и пропаганде новых мифов об истории нашей страны.

Символично, что новоиспечённая историческая выставка размещается в новодельном манеже. Ведь экспозиция – апогей эпохи новоделов и мифологизации сознания на фоне отрыва от корней, от подлинности. Правда, конструкция новой мифологии довольно хлипкая, что подчёркивает съемный, временный характер многочисленных плакатов на стенах и на опорных столбах манежа, на которых представлены цитаты известных дореволюционных историков при власти и духовных лиц «казённого исповедания». Так и ждёшь, что ближайший ветер истории снесёт её безвозвратно.

Вернёмся всё же к непосредственным устроителям выставки – претендующей на роль «идеологического отдела при власти» Московской Патриархии и Патриаршего совета по культуре. Надо сказать, что «кривизна русской истории» давно не давала покоя патриарху Кириллу Гундяеву. Особую же роль в «выпрямлении истории» сыграл один из талантливых пропагандистов «никонианской лжедуховности», автор книги «Несвятые святые», руководитель Патриаршего совета по культуре архимандрит Тихон (Шевкунов). Он стал не только автором концепции выставки, но и экскурсоводом.

Впрочем, основная концепция экспозиции, которую можно коротко охарактеризовать как «Россия, которую мы потеряли», не нова. Именно на ней базировалась появившаяся в конце 1980-х гг. взамен коммунистической новая идеология, которая была впервые художественно озвучена и осмыслена в одноимённом фильме С.Говорухина. Тезисы этой идеологии просты: дореволюционная Россия процветала, а потом пришли «злодеи» и всё испортили. Вопрос «если всё было так хорошо, почему же всё это с великим шумом рухнуло?» не смущал и не смущает любителей простых ответов на сложные вопросы. А пока... Пока последние десятилетия перед крахом империи выдают за её «триумф».

«Триумф империи Романовых»

Так называется мини выставка, встречающая посетителей при входе в здание и задающая камертон восприятия основной выставки. Вот тексты некоторых стендов.

«Совершив на рубеже XVII-XVIII вв. беспрецедентный в мировой практике социально-экономический и военно-политический прорыв, Россия превратилась в одну из великих держав, а ещё через несколько десятилетий Российская империя стала ведущей страной Европы, занимая лидирующее положение как по населению и экономическим показателям, так и по своей военной мощи».

«В течение столетия – с начала XVIII по начало XIX вв. – Россия присоединила в Европе территории, превосходящие по размеру площадь любого из крупнейших европейских государств. Это в несколько раз больше, чем когда-либо удавалось любой европейской стране за несколько предшествующих столетий. Это обусловило первенствующую роль России в международных делах к концу XVIII столетия».

«В отличие от ряда европейских государств (Англия, Испания, Италия, Австро-Венгрия), где абсолютно преобладало крупное землевладение аристократии, в России большинство земли принадлежало (общинно или единолично) крестьянам. К 1905 году у них было 61,8% частновладельческой земли, а к 1916 – более 80%».

«На протяжении своего существования Российская империя была единственной из великих держав, которой не довелось испытать тяжёлых военных поражений, связанных с утратами обширных территорий. За двести лет из нескольких десятков военных конфликтов Россия имела лишь 2 неудачные войны, а полтора столетия непрерывных побед – такого не знало ни одно европейское государство того времени».

«Одним из важнейших приоритетов Российской империи была наука. Множество открытий и изобретений мирового значения было сделано в России, среди которых: неевклидова геометрия (Н.И.Лобачевский, 1826), военно-полевая хирургия (Н.И.Пирогов, 1847), периодическая система химических элементов (Д.И.Менделеев, 1869), радио (А.С.Попов, 1895), учение о высшей нервной деятельности (И.П.Павлов, 1904).».

Экономические успехи, успехи русской литературы и прочая, прочая в том же роде.

Перечисление достижений имперской России впечатляет. Конечно, если особенно не вдумываться. Если совсем забыть о достижениях других исторических периодов, например, совсем недавнего советского: бесплатное образование и медицина, успехи науки, первый полёт в космос, победа над фашизмом и прочая, прочая. Ну и, конечно, если не знать других фактов истории...

Например, таких. «В 1910 году в нефтяной промышленности России 80% капитала находилось в собственности трёх иностранных компаний – американской «Стандарт ойл», англо-голландской «Шелл» и шведской «Нобель». В 1912 году у иностранцев было 70% добычи угля в Донбассе... В 1910 году 88% всех акций российской металлургии находились в руках банков, причём 2/3 этих акций принадлежали парижскому банковскому консорциуму из трёх французских банков... Россия обеспечивала быстрое экономическое развитие … с помощью иностранных займов. И накануне Первой мировой войны Россия, добившись ценой невероятных усилий четвертого места в мире по объему промышленного производства, заняла прочно первое место по величине внешнего долга... Результаты растущего производства в нашей стране доставались преимущественно не русскому народу, поскольку параллельно с ростом производства шло увеличение экспорта продукции за пределы России. В основном экспорта сырья и полуфабрикатов... Россия всё больше превращалась в сырьевой придаток Запада, нарастало её техническое отставание»². Вам это ничего не напоминает?

Итак, «ценой» успехов последних десятилетий имперской России стали быстро растущая внешняя задолженность России, установление контроля иностранного капитала над рядом ключевых отраслей российской экономики, рост бедности и обезземеливание крестьянства, социальная несправедливость. Кстати, именно огромный внешний долг России, по сути, и привёл страну к необходимости ввязывания в бессмысленную для нас мировую бойню под названием «Первая мировая война». Денежный долг отдавали русской кровью...

И всё же, пожалуй, самое любопытное на этой «выставке в выставке» – это срез общественного мнения, характеризующего современное отношение к династии Романовых. Выборка, правда, не очень представительна, так как за основу опроса берутся люди только творческих профессий. И всё же, всё же… «Для меня Романовы – это ориентир для всего общества, это любовь к своей стране, вера в Бога, образованность, спокойное и ответственное отношение к власти» (дирижер, скрипач Юрий Медяник). «Вся история России непрерывно связана с историей Романовых. Даже сегодня их влияние на нас огромно. Именно они заложили в нас имперское сознание, которое даже несмотря на смену строя, никуда не делось. Они, во многих случаях немцы по крови, были более русскими по сознанию, чем сами русские» (актриса Анна Михалкова). «…За 300 лет правления дом Романовых из небольшого разорённого Смутой царства…к началу ХХ века превратился в Евразийскую империю, первую на планете по размерам! Для меня правление Романовых – это милосердие, вера в русского человека, сострадание! И как венец всего – мученическая смерть царя Николая II и его семьи!..Романовым есть, что предъявить миру, людям и Богу!» (актёр Илья Носков). «Отмечая юбилей династии Романовых в этом году, мы вспоминаем прекрасные 3 века в истории России, её взлёт. Во многом то, чем мы гордимся по сей день в области искусства и науки, было создано именно тогда» (пианист Пётр Дмитриев). Как видим, многолетняя пропаганда не прошла бесследно. Особенно для особо впечатлительных представителей «богемы».

Вот мы и подошли к основной экспозиции, которая строится на трёх мифах.

Миф первый: «Россия при Романовых процветала»

«Образовалось иго государства над землею,

и русская земля стала как бы завоеванною...

Русский монарх получил значение деспота,

а народ – значение раба-невольника в своей земле»...

К.С. Аксаков

Одним из самых важных деяний династии, как утверждают устроители выставки, был «беспрецедентный в мировой практике социально-экономический и военно-политический прорыв, произошедший на рубеже XVII-XVIII вв.». К сожалению, авторам не удалось преодолеть идеологические штампы большинства официальных дореволюционных и советских историков о положительной роли «преобразований» конца XVII- начала XVIII веков, сопровождающиеся «порчей» православной веры, «ломкой» национальных традиций и оправдывающиеся любыми жертвами. Вызывает удивление что, создатели экспозиции, позиционирующие себя в качестве «православных консерваторов», не принимают в расчёт не только наследие славянофилов, труды современных традиционалистов, но и работы консерваторов имперского периода, вроде князя Щербатова, давшего «убийственную» характеристику «повреждению нравов в России», начавшемуся с Петра I. По мнению современного исследователя XVII-XVIII веков Б. Керженцева, «именно в этот период произошел разрыв со всей предыдущей российской государственной традицией и формирование нового государственного строя, новой общественной морали, не имевшими никакой преемственной связи с прошлым. Возникла государственность, главными признаками которой стали социальная несправедливость и секуляризация культуры. По своим трагическим последствиям этот переворот общественной жизни намного превосходит значение всех последующих событий в отечественной истории, включая революции начала ХХ века, которые и сами были только, в конечном счете, неизбежным следствием революции Петра и реформ церкви»³. Так что, т.н. «консерваторы от Патриархии», восхищаясь тем, что на «обломках» московской православной Руси была построена имперская псевдоправославная Россия, стоят скорее на платформе революционной идеологии: «Мы старый мир разрушим, а затем…».

Миф о процветании страны при Романовых строится на цифрах, придающих ему оттенок некоторой объективности. За главный критерий эффективности правления глав государства берётся размер прироста территории и населения. Что ж, если смотреть на цифры на начало правления и на конец по населению и территории, всё хорошо, несомненный прирост. Хотя, было бы странно, если бы увеличение территории не сопровождалось увеличением населения...

Далее идёт перечисление военных побед, успехов науки, экономики, искусства, литературы... Зачем-то приводится мысль, что династии Романовых нечего стыдиться. Так-таки и нечем?

Одним из ключевых узлов русской истории до сих пор является церковная реформа XVII века, ведь именно тогда были преданы проклятию «семь веков истории и славы русского православия»⁴, «с этого «великого церковного преступления началась гибель России»⁵. В результате реформы «на месте православного царства возникла псевдоправославная деспотия, в которой сама Церковь получила утилитарную функцию идеологического помощника власти… Это был настоящий внутренний раскол, основанный на геноциде русского народа»⁶. С момента раскола миллионы русских людей, исповедующих древлеправославную веру, оказались поражены в правах по отношению к другим слоям населения. Их права были полностью восстановлены только в 1905 году с принятием Указа «О началах веротерпимости».

Посмотрим, как тема раскола освещена на выставке. Авторы экспозиции поместили рассказ об этой непростой странице истории на отдельном плакате. Начало текста стенда обнадёжило: «Основной целью его преобразования являлось приведение русских обрядовых традиций и богослужебных книг в соответствие с греческими образцами того времени. Как теперь известно, эти обычаи восходили не к византийской традиции, а к новой греческой, появившейся после захвата Константинополя турками. Все это не могло не вызвать отторжения в приверженном традициям русском обществе. Царь Алексей Михайлович объявил несогласных с реформами преступниками и тем самым усугубил духовный кризис общества. Дело, начатое патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем, на несколько веков разделило русское общество непреодолимой пропастью. Трагические последствия имел для России церковный раскол, явившийся результатом реформ патриарха Никона». Неужели никониане пересмотрели своё отношение к неканонической церковной реформе и «методам» её продвижения? Но уже через несколько абзацев читаешь привычное: «Упорядочение церковной жизни было необходимо». На том стоят! И замечу, будут стоять никониане, иначе придётся признать неканонические основания своей церкви, что невозможно для них по определению. Единственное, о чём сожалеют «толерантные» составители этого текста, так это о «жестокости, с которой насаждались новые обычаи», так как она «подрывала доверие народа». Только вот в чём проявлялась эта жестокость, так и осталось невыясненным. Об этом «смиренные» авторы экспозиции стыдливо промолчали. Зато не преминули сделать акцент на самосожжении «раскольников». Чего их жалеть-то, этих «фанатиков», да и самоубийство – грех, и притом смертный. Вот такая вот странная избирательность. Впрочем, далеко не каждый человек будет вчитываться в этот текст, вследствие чего даже та небольшая правда, сказанная о реформе, теряется. А вот то, что крепко застрянет в памяти посетителя, так это оформление самого плаката. Сверху изображены друг напротив друга патриарх Никон и протопоп Аввакум, между ними опалённый крест, внизу слова крупными буквами «Сожжение книг». То есть по мысли авторов выставки основное отрицательное деяние реформаторов в сожжении старых книг? В этом, вероятно, и состоит та самая жестокость, против которой выступили авторы выставки. Далеко ходить не надо и за «правильным» ответом в вопросе кто был прав в этом споре о вере. В этом помогает стоящий рядом с плакатом о расколе столб с цитатой о «двух девственных душах» царя Алексея Михайловича и патриарха Никона, соединенных «пламенем дружбы». Они представлены (буквально!) в качестве «столпов благочестия».

Тема уничтожения исконно национального и, как следствие этого, «равнения на Запад», являющиеся отличительными особенностями правления династии Романовых, на экспозиции не представлена вообще. А ведь именно при государях этой династии появилась наша «народная традиция» самоуничижения и комплекса неполноценности, неизжитая до сих пор. На мой взгляд, в дальнейшем эта «традиция» привела к возникновению одного из видов медленного народного самоубийства - пьянству. «Начало измены России своему национальному лицу было не просто положено, но запрограммировано на многие века вперед, царем Алексеем Михайловичем Романовым и патриархом Никоном. В процессе никоно-алексеевской «реформы», совершавшейся во имя миража византийского престола и неовизантийской империи, была ошельмована и оклеветана вся предшествовавшая русская история с целью придания вида законности и необходимости унификации русских церковных чинов и обрядов с тогдашними греческими»⁷. Эпоха «преобразований» Петра Первого стала и вовсе «временем сознательного поругания всей русской национальной культуры, как если бы Россия оказалась завоеванной вражескими войсками»⁸. Начиная с Петра I, выходят указы, запрещающие дворянам и горожанам носить русское платье. Впоследствии высшие сословия дойдут и до замены родного языка на французский. Именно осмысление этой темы многое могло бы объяснить в характере тех потрясений, которые пережила наша страна в годы революций и гражданской войны начала ХХ века, и в поиске причин крушения империи Романовых. Пожалуй, стоит прислушаться к мнению Б.Кутузова: «Как же не быть революционному взрыву при таком социальном уродстве! Вот они гнилые плоды посеянных ещё в XVII веке семян национального самоотречения, национального самооплёвывания: русские – плохие по своей природе, люди второго-третьего сорта, без зарубежной няньки не умеют ни молиться, ни рисовать, ни строить, ни петь. Репьем осеешься, не жито и взойдёт. Посеял Алексей, взращивал Петр, культивировал вся династия Романовых. Сначала равнялись на греков, потом на французов, потом на янки…»⁹.

Говоря об успехах и достижениях императорской России, авторы экспозиции «забыли» сказать о том, что всё это служило процветанию исключительно правящего слоя и высшего сословия. Правдивое освещение одной из самых позорных страниц истории нашей страны – темы крепостного права – не вписалось в «парадный портрет» эпохи. Устроители выставки сделали акцент только на его отмене в 1861 году. Можно только согласиться с Б. Керженцевым в его оценке того «непостижимого легкомыслия», с которым в России принято относиться к тому, «что в России на протяжении двух столетий крестьяне находились в самом настоящем рабстве, а Петербурге и Москве работали одни из крупнейших рабовладельческих рынков XIX столетия, где православных русских людей продавали как скотину, оптом и в розницу. Как на полезную в хозяйстве вещь смотрели на русских крестьян великие поэты и государственные деятели, храбрые генералы – герои победоносных войн…Миллионы русских крестьян, их плоть, труд и сама жизнь стали собственностью господ, а сама Россия раскололась на две непримиримые части – рабов и рабовладельцев, у которых не было и не могло быть ни единых интересов, ни единых целей, но все было не просто противоположное, но враждебное друг другу – и быт, и культура, и сам разговорный язык. Не испытав внешнего завоевания, Россия при крепостном праве оказалась под гнетом, который сопутствует только иноплеменному нашествию. Более того, реальность крепостного права делает неизбежным вывод о том, что никакие внешние иноземные завоеватели не могли бы причинить народу столько унижений и зла, сколько принесли ему единокровные поработители. Ведь преследованию подвергались не только люди, оказавшиеся у себя на родине лишенными всяких прав – закрепощение сопровождалось последовательным уничтожением национальной культуры русского народа, которое превратилось в одно из направлений внутренней государственной политики»¹⁰.

По свидетельству Н.Е.Врангеля, заставшего бытование в России крепостного права: «Крепостной режим развратил русское общество — и крестьянина, и помещика, — научив их преклоняться лишь перед грубой силой, презирать право и законность. Режим этот держался на страхе и грубом насилии»¹¹.

Крепостное право разделило русское общество на «просвещённый» высший слой и «невежественный» народ. Последствия этого разделения «аукаются» до сих пор. До настоящего времени практически всех, и в том числе и устроителей выставки, интересует исключительно судьба монархов и «благородного» правящего слоя в России. В этом смысле чрезвычайно характерным является «пророчество» никонианского святого Серафима Саровского, приведённое на выставке: «Через сто лет после моей смерти земля Русская обагрится реками кровей, и много дворян побиено будет за великого государя и целость самодержавия его…». Страдания, муки, жертвы простого народа так и остались «за кадром» глянцевой картинки истории, представленной на выставке.

Как одно из достижений периода империи авторы экспозиции упомянули о создании обществ трезвости в XIX веке. Ещё бы! «Просвещённая» власть не могла не бороться с народным недугом пьянства! На одном из плакатов помещена на редкость неприглядная физиономия пьяницы (разумеется, из народа) и рядом с ней информация о первом русском вытрезвителе – приюте для «опьяневших», открытом в Туле для рабочих оружейников. При этом создатели экспозиции не говорят ни слова о роли Правительства и непосредственно самих представителей династии Романовых в спаивании народа. Например, ничего не сказано об отвратительных попойках Петра I и знати. «Пьянство при Петре с самого начала приобретает характер тяжелого обязательного ритуала, участие в котором для многих заканчивалось смертью или болезнью… О безудержном питье говорят все без исключения мемуаристы, свидетельствуют те, кому довелось своими глазами видеть петровский двор и познакомиться с его обычаями»¹². И если уж и начинать говорить о создании обществ трезвости, то нужно договаривать до конца. Народное трезвенническое движение возникло стихийно, «как протест против акцизной системы продажи питей, когда бесчисленное множество новых кабаков распахнули двери только что освобождённому народу. Угроза повального пьянства, массового разорения и алкоголизма вполне реально повисла над русской деревней».¹³ Однако это движение было подавлено в середине XIX веке собственным Правительством. В марте 1858 года были выпущены распоряжения министров финансов, внутренних дел и государственных имуществ, в которых местным властям предписывалось не допускать организации обществ трезвости, а уже существующие приговоры общин о воздержании от вина уничтожить и впредь не допускать. Трезвость была не выгодна. Как результат таких негласных запретов – беспрецендентные в истории «трезвеннические бунты». «Так, в 1858-1859 г.г. антиалкогольный бунт охватил 32 губернии, более 2000 селений и деревень поднялись против насильственного спаивания нации. Люди крушили питейные заведения, пивоваренные и винные заводы, отказывались от дармовой водки... Царское правительство жесточайшим образом расправилось с восставшими. В тюрьмы по «питейным делам» попало 111 тысяч крестьян, около 800 были зверски биты шпицрутенами и сосланы в Сибирь»¹⁴. Господствующая церковь, поначалу включившаяся в борьбу с этим злом, по своему обыкновению в конечном счёте, встала на сторону Правительства. Вот как описывает эти события их современник А.А. Нейдгарт: «Повсеместно с церковного амвона стала раздаваться проповедь против пьянства..., отовсюду полетели в С.-Петербург прошения о закрытии кабаков, только что возникшее земство дружно поддержало Церковь и народ. Словом, подъём был полный... Но государство поморщилось, министр Рейтерн потребовал прекращения проповеди духовенства... По Высочайшему повелению, без сомнения лукаво испрошенному, были изданы из Синода тайныя указания о прекращении проповеди, мешавшей Рейтерну... Публике эти указы были не известны, и она недоумевала пред воцарившимся молчанием»¹⁵.

А может быть, мы ничего не понимаем и «порча» православной веры, раскол в церкви и в обществе, курс на уничтожение многовековых народных традиций, крепостное право и спаивание русского народа были «необходимыми жертвами» на пути к «светлому будущему», к Западу? Всё бы ничего, да вот незадача: когда «все жертвы были уже принесены, вся работа завершена» «корабль России пошёл ко дну» (именно в таких словах описывает крах Российской империи цитируемый на выставке британский политический деятель Уинстон Черчилль, представитель страны, приложившей немало усилий для ускорения крушения Российской империи). Так что маленько «промахнулась» династия Романовых с реализацией «великих свершений».

Миф второй: «Благочестивая династия патриотов России»

«А иным бродягам всё простили,

Даже тьму придумали заслуг».

Тряпкин «Григорий Отрепьев».

На выставке приводится много высказываний, которые подчёркивают благочестие и патриотизм членов династии Романовых. «Лучше слезами, усердием и смирением воспитывать народ, чем силой», - говаривал «тишайший» царь Алексей Михайлович. Царевна Софья пафосно утверждала, что «готова за Святую Русь положить свою душу». А вот отзыв архиепископа Серафима (Соболева) о Петре I: «Петр умер верным и набожным сыном Православной Церкви. Будучи соборован, он проявил большое душевное сокрушение и несколько раз повторял: «Я верю, я надеюсь!». Ну и, безусловно, «самый благочестивый» из них, канонизированный РПЦ МП последний император Николай II. Другой никонианский святой о.Иоанн Кронштадтский характеризовал его так: «Царь у нас праведной и благочестивой жизни; Богом посланы ему тяжелый крест страданий, как Своему избраннику и любимому чаду». Почитаешь, и впрямь сказочную страну потеряли. Тут и цитата из сказки напрашивается: «Утром мажу бутерброд – мысль одна: а как народ?»

А что же в действительности? Возьмём начало династии. Избрание на царство Михаила Романова отнюдь нельзя назвать согласием всего народа, как представлено на экспозиции. Воцарение первого из Романовых произошло благодаря «согласию» бояр, проявивших себя в годы Смутного времени далеко не с лучшей стороны и боявшихся наказаний за измену. Отец первого царя из династии Романовых, фактический правитель страны митрополит Филарет, получивший хиротонию при весьма сомнительных обстоятельствах, не был заинтересован в преследовании таких же, как он. Измену бояр замолчали. И это было первое преступление династии. Да и обстоятельства воцарения «единодушно» избранного царя впечатляют. Как, например, факт жестокой казни «ворёнка», трёхлетнего сына Марины Мнишек, повешенного около Серпуховских ворот. Современники утверждали, что петля не затянулась на шее мальчика, и он погиб от холода (был декабрь) лишь несколько часов спустя. Много, конечно, можно говорить о политической целесообразности убийства возможного претендента на престол, о попытках пресечь появление возможных самозванцев. Говорить можно, но оправдать жестокость, то, как это было сделано, нельзя. Некоторые исследователи, мистически связывая смерть сына последнего императора Николая II c этой смертью, усматривают в этом своеобразное историческое возмездие.

Дальше – больше. Уже второй царь из династии Романовых, царь Алексей Михайлович становится главным идеологом и деятелем неканонической церковной реформы, приведшей к расколу в церкви и в обществе. Трудно в нашей истории, пожалуй, кроме императора Петра I, найти столь одиозную и мрачную фигуру. При царе Алексее Михайловиче начинается личное закрепощение крестьян и укрепляется самодержавная власть. «Царская власть в России после никоно-алексеевской «реформы» была вознесена на небывалую доселе высоту. Главное – власть гражданская, а не духовная, царь – это земной бог, как учили по византийскому образцу (и научили) пришлые греки»¹⁶. Однако на выставке о поистине роковых для страны последствиях деятельности этого царя не говорится. Упор делается на «личном благочестии» царя, которое, кстати, наблюдалось только в его молодые годы: «Алексей Михайлович мог поспорить с любым иноком насчет молитвы и поста. В Великий и Успенский посты по воскресеньям, вторникам, четвергам и субботам Царь вкушал раз в день и кушанья его состояли из капусты, груздей и ягод – все без масла; по понедельникам, средам и пятницам во все посты он не ел и не пил ничего» (профессор В.О. Ключевский). Вероятно, эти подробности должны до основания потрясти современного человека, который не может остановиться в «послаблениях» себе ни в чём. И даже раскол, о котором вынуждены были сказать авторы экспозиции, не портит эту пасторальку. Правдивые тезисы о характере реформы, смазываются безосновательным выводом, что «упорядочение церковной жизни было необходимо»… А акцент авторов на самосожжении противников реформ  и сожжении книг на фоне замалчивания таких фактов, как сожжение властями самих староверов, пытки, увечья, ссылки, вынужденное бегство за границу огромного числа людей, не только не даёт картины подлинной народной трагедии, но и закрепляет застарелые стереотипы в отношении «невежественных фанатиков». Вероятно, не скоро узнают потомки правду о патриархе Никоне и царе Алексее Михайловиче.

Да вот хотя бы такой факт, характеризующий нравственную физиономию уже зрелого царя. Афонский архимандрит Дионисий, один из главных теоретиков осуждения древлеправославного обряда, совершил акт содомии в алтаре кафедрального кремлевского Успенского собора. Факт чудовищный сам по себе, но это ещё не всё. Дионисий нарядил совращенного им иподьяка в одеяние епископа! То есть советник царя по богословским вопросам сознательно надругался над русской церковью! Зная этот факт, «благочестивый» царь Алексей Михайлович не только не наказал, но ещё больше приблизил этого «деятеля», который был ему нужен для продвижения церковной реформы¹⁷. Вопросы есть? Вопросов нет... Многое православному человеку говорят и те обстоятельства, при которых умер «тишайший». Смерть царя наступила на следующий день после зверской расправы над Соловецкими иноками, которые не приняли новую веру. Монахов вешали на крюках за рёбра, забивали насмерть или волочили привязанными к конским хвостам, вмораживали заживо в лед. Алексей Михайлович по свидетельствам очевидцев накануне смерти в бреду кричал: «О господие мои, помилуйте мя, умилитеся ко мне, дайте мне мало время, да ся покаюсь!». В ответ на вопрос, к кому обращается царь, он отвечал: «Приходят ко мне старцы соловецкие и пилами трут кости моя, и всяким оружием раздробляют составы моя...»¹⁸.

Правление царевны Софьи известно активной и непримиримой борьбой с расколом. На основании её «12 статей» были казнены тысячи людей, обвинённых в приверженности старой вере. Она, безусловно, готова была положить душу за Святую Русь. И как видим, не одну.

Петр I – активный продолжатель неканонической церковной реформы, последовательно уничтожавший национальные традиции страны, окончательно закрепостивший крестьян – на выставке «образцовый» патриот. Правда, «его Россия» не имела ничего общего с Православной Русью, заявленной в названии выставки, а «его народ» не был русским. Но разве это имеет значение, когда за время его правления (а точнее за время его реформ) население страны увеличилось. Аж с 13 млн.чел. до 15 млн.чел.! Но за 26 лет. Два млн.чел. за 26 лет. И это при условии тогдашней многодетности. Да Россия при Петре буквально вымерла! «В 1714 году Сенат представил Петру результаты подворной переписи населения. В целом по стране число жителей сократилось более чем на четверть, в некоторых местах ещё больше, а это значит, что людские потери исчислялись миллионами»¹⁹. Ничего не говорят авторы экспозиции и о «цене» многочисленных строек Петра I. На строительстве петербургской крепости только за первый период, в течение 1703-1705 годов, погибло не менее ста тысяч человек от постоянного голода, непосильного труда, цинги. Правда, экскурсоводы на выставке пытаются убедить посетителей, что всё это не подтверждается новыми «исследованиями», дескать, археологи при раскопках Петербурга человеческих костей не нашли. Аргумент на уровне советской атеистической пропаганды: «Космонавты летали в космос и Бога не встретили, значит Бога нет».  Часто цитируемый и, по-видимому, авторитетный для устроителей выставки историк В.О.Ключевский так охарактеризовал плату народа за реализацию прожектов императора: «Пётр называл столицу своим «парадизом», но она стала великим кладбищем для народа»²⁰. Ценой «преобразований» «образцового патриота» стали не только многочисленные физические жертвы, но и нравственное разложение вверенного ему народа. Обязательной нормой придворной жизни стали пьянство, разврат и кощунства. Всех, кто уклонялся или сопротивлялся «потехам», ждала расправа. «Значение петровского переворота состояло в тотальном развращении знати и высшего сословия, от которых повреждение нравов перекинулось дальше – в народную гущу, в городские мещанские слои, священническую среду, крестьянство»²¹. Не случайно староверы этого «верного и набожного сына Православной Церкви» считали «антихристом».

А вот как описал свои впечатления о том, как представлено на выставке время правления Николая I, монархист о.Кирилл Сахаров: «Яркой характеристикой правления Николая Первого было увеличение населения России с 55 до 72 млн. человек. Появляется первая в мире железная дорога. Император, исходя из интересов безопасности, повелел, чтобы колея наших железных дорог была более широкой, чем в Европе – это нам помогло в годы Великой Отечественной войны. Николай I говорил: «Не сам я воссел на то место, на котором сижу – его дал мне Бог»²². Между тем, в истории России период его правления всегда осознавался как один из самых мрачных. Возобновились жестокие гонения на староверов. Некоторые исследователи отмечают, что казнь пяти декабристов была единственной казнью за все 30 лет царствования Николая I. В этой связи любопытны слова императора, написанные на рапорте с предложением применить смертную казнь к нарушителям границы: «Слава Богу, смертной казни у нас не бывало, и не мне её вводить». А в качестве наказания предложил прогнать виновных «сквозь тысячу человек 12 раз», что неизбежно должно было привести к смерти. Так что, не было при Николае I смертной казни, не было… Некоторые авторы именуют его «охранителем», и даже «рыцарем самодержавия». Не иначе как «Палкиным» звал его меткий на язык русский народ. Вот как описывает великий русский писатель Лев Толстой, записанный авторами выставки в «злодеи», в рассказе «Николай Палкин» происхождение этого прозвища: «Мы ночевали у 95-летнего солдата. Он служил при Александре I и Николае… - А мне довелось при Николае служить, - сказал старик. - И тотчас же оживился и стал рассказывать.- Тогда что было,- заговорил он. - Тогда на 50 палок и порток не снимали; а 150, 200, 300… насмерть запарывали. Говорил он и с отвращением, и с ужасом, и не без гордости о прежнем молодечестве. - А уж палками - недели не проходило, чтобы не забивали насмерть человека или двух из полка. Нынче уж и не знают, что такое палки, а тогда это словечко со рта не сходило, Палки, палки!.. У нас и солдаты Николая Палкиным прозвали. Николай Павлыч, а они говорят Николай Палкин. Так и пошло ему прозвище»²³. Хотя, что возьмёшь со «злодея», делает своё «злодейское» дело и в ус не дует. Но почему-то Н.Е.Врангель в своих «Воспоминаниях (от крепостного права до большевиков)» подтверждает такую характеристику этому императору: «Теперь, после вреда, причиненного безволием Николая II, Николай I опять входит в моду, и меня упрекнут, быть может, что я к памяти этого, «всеми его современниками обожаемого» Монарха отнесся не с должным почтением. Увлечение усопшим Государем Николаем Павловичем теперешними его почитателями, во всяком случае, и понятнее и искреннее, чем обожание его умерших современников. Николаю Павловичу, как и бабке его Екатерине, удалось приобрести неисчислимое количество почитателей и хвалителей, составить вокруг себя ореол. Удалось и Николаю, и даже менее убыточным способом, - страхом. Подкупом и страхом всегда и везде все достигается, всё, даже бессмертие. Николая Павловича современники его не «боготворили», как во время его царствования было принято выражаться, а боялись. Необожание, небоготворение было бы, вероятно, признано государственным преступлением. И постепенно это заказное чувство, необходимая гарантия личной безопасности, вошло в плоть и кровь современников и затем было привито и их детям и внукам»²⁴.

По мнению устроителей выставки, потомки должны благодарить государей за творчество народных гениев: Пушкина, Достоевского, Чайковского, Мусоргского и др. Как не согласиться! Пример тому судьба Достоевского. Да его вообще могло бы не быть в живых, кабы не «монаршья милость»! Достоевский был приговорён к смертной казни за чтение письма Белинского Гоголю. И только благодаря Николаю I смертная казнь была заменена каторгой. Там то, вероятно, и понял будущий великий писатель, что вместо того, чтобы читать «чего ни попадя», лучше писать самому. Не говоря уже о том, что приобретённый им бесценный жизненный опыт существенно помог Достоевскому в его дальнейшем творчестве. Не так ли?

Яркий заключительный аккорд выставки – царь Николай II. Образ «благочестивейшего» представителя династии Романовых формируют трогательные фотографии императорской семьи, «благообразное» фото Распутина, слова императора: «Я обречен на страшные испытания, но я не получу награды здесь на земле». «Подробности» вроде интрижек цесаревича Николая с балериной Кшесинской и гейшами во время Восточного путешествия в конце XIX века, курение им табака, разумеется, опущены. Но не это главное. Кровавые события Ходынки, позорное поражение в Русско-японской войне, Первая русская революция, Первая мировая война представлены в качестве… «скорбей» императора. А действительно, откуда у монархистов взялась такая уверенность в том, что монарх будет отвечать за всё? Ведь главный монархический принцип гласит: достижения - заслуги монарха, неудачи – происки «врагов». А в особо тяжёлых случаях, вроде крушения империи, виновата ещё и «судьба». Что здесь сложного? Правда, для не монархиста остаются всё же открытыми ответы на вопросы: «Почему смерть последнего царя вместе со своим семейством, интересы которого «отец народов» слишком долго ставил выше интересов этого самого народа, становится основанием для канонизации, а не воспринимается в качестве возмездия? А ответственность за смерть по вине монарха миллионов людей ложится на кого угодно, кроме самого монарха?». Как бы не относиться к факту канонизации РПЦ МП Николая II нельзя игнорировать серьёзные последствия этого шага - это привело к сакрализации такого неоднозначного периода в истории нашей страны как имперский и, соответственно, существующих в тот период государственно-церковных отношений.

Миф третий: «РПЦ – немеркнущее православие»

«Не знаю ни «старой» веры, ни «новой»,

но как велят начальники, так и творю».

патриарх Иоаким

Видимо не случайно духовной опорой антинародной власти династии Романовых стала церковь, появившаяся в результате неканонической церковной реформы XVII века. Современный исследователь церковной «реформы» Б.Кутузов утверждает, что «так называемая реформа была предательством Православия с самого начала, что и подтвердил дальнейший ход событий, великая смута в русском обществе, а также все мыслимые и немыслимые ошибки «правки» богослужебных книг, что стало причиной раскола Русской Церкви...»²⁵.

Отречение от древнерусской православной традиции с анафематствованием старых обрядов, изменением символа веры, отменой Стоглава, порчей богослужебных книг привели к появлению феномена псевдоправославной государственной церкви. Церкви, которая утверждалась не на крови своих мучеников за веру, а на крови соотечественников, вчерашних братьев и сестёр во Христе. Церкви, которая активно избавлялась от наследия Православной Руси: от старых книг, от древнерусских икон, от древнего знаменного пения, и даже от дораскольных святых. Известно много примеров деканонизации святых древней Руси, причём варварски уничтожалась не только память о них, но и их мощи.  Любопытно, что современные никониане, духовные потомки тех, кто деканонизировал дораскольных святых, сейчас гордятся их «повторной» канонизацией. Авторы экспозиции не преминули упомянуть, что в царствование императора Николая II были канонизированы такие подвижники благочестия, как благоверная княгиня Анна Кашинская, что стало «следствием личного благочестия Государя, его желания возродить союз православной Церкви и православного самодержавного государства, а также уважения к широкому народному почитанию … подвижников благочестия». Как будто и не было никакой деканонизации. Опять никониане «неправдой», а точнее полуправдой, «послужили правде»?

Этот принцип, сформулированный ещё митрополитом Филаретом Дроздовым, жив и, вероятно, будет жить. Авторы выставки, поднимая тему раскола и говоря о ходе реформы, ни слова не говорят о том, какими «методами» боролись с «раскольниками». Образованным устроителям экспозиции, безусловно, известно, что несогласным с церковной реформой угрожали не только духовным осуждением, но и прямой физической расправой: «Аще же кто...начнёт прекословити...мы таких накажем духовно; аще же и духовное наказание начнут презирати, и мы таковым приложим и телесная озлобления»²⁶. Как известно им и то, что нередко инициаторами и вдохновителями казней были епископы и другие представители церкви. Историк XIX века А.С. Пругавин так описывает эти «воспитательные меры»: «Беспощадные пытки, бесчисленные мучительные казни следуют длинным беспрерывным рядом... ссылали, заточали в тюрьмы... пытали и жгли огнём...рвали ноздри, вырезывали языки, рубили головы на плахах, клещами ломали ребра, вешали, сажали на кол, четвертовали, выматывали жилы»²⁷. Вероятно, простые посетители ещё не «доросли» до «сермяжной правды-матки» раскола.

С момента своего появления никонианская церковь руководствовалась взглядами, весьма откровенно сформулированными одним из первых новообрядческих патриархов Иоакимом: «Не знаю ни «старой» веры, ни «новой», но как велят начальники, так и творю». Вскоре, уже при Петре I, она и вовсе превратилась в ведомство православного исповедания. Б. Керженцев так оценивает роль господствующей церкви при власти: «Два века существования церкви в так называемый «синодальный период» были, несомненно, временем настоящего порабощения её государственной властью. Но духовенство… не только не пыталось сопротивляться этой тяжёлой унизительной зависимости, но очень быстро научилось использовать её к своей выгоде. Смирившись раз и навсегда со своим положением, церковь превратилась в идеологическую опору режима, не только защищая крепостное право, но и помогая правительству в политике дерусификации страны. Так, искусствовед и археолог, председатель императорской археологической комиссии граф А.А. Бобринский обращал внимание на то, что именно реформированная церковь, усвоившая в своём убранстве, иконописи и музыке многое из западной культуры, «служила в XVIII и XIX столетиях проводником в народное искусство иноземных стилей» наряду с помещичьей усадьбой»²⁸. К середине XIX века в России сложилась ситуация, когда по меткому наблюдению никонианина И.С.Аксакова, она «…скоро разделится на две половины: православие будет на стороне казны, правительства, неверующего дворянства и отвращающегося от веры духовенства, а все прочие обратятся к расколу… В здешней губернии православный значит гуляка, пьяница, табачник и невежда»²⁹. А либерал П.Милюков признавал: «Всё, что было в России религиозного, - всё это или перешло на сторону народной веры, или втайне ей сочувствовало. На стороне господствующей церкви остались или равнодушные к вере, или способные пожертвовать ею для житейских выгод»³⁰.

Вслед за своими духовными предшественниками, авторы экспозиции продолжают воспевать боровшихся с собственным народом государей. И это тоже давняя традиция «казённой» церкви. Так на соборе 1666 года архиереи, принявшие реформу, «отметали любые доказательства, затыкали рты и требовали одного – слепого преклонения перед царским и архиерейским словом. Горько сказал диакон Федор в глаза этим продажным князьям церкви: «Добро угождати Христу...а не лица зрети тленнаго царя и похоти его утешать!»³¹. Спустя чуть более века часто цитируемый на выставке историк Н. Карамзин заметил, что «первосвятители наши уже только были угодниками царей и на кафедрах языком библейским произносили им слова похвальные»³². Но это высказывание, так же как и многие другие, не «вписалось» в концепцию выставки. И если раньше восхваление царствующих особ можно было как-то объяснить, в частности, зависимостью «казённого» духовенства от власти, то теперь дифирамбы государям сегодняшние деятели «поют» просто от верноподданнических «чуйств-с». Хотя, возможно, дело не только в этом. Никониане восхваляют имперский период и династию Романовых просто потому, что появление и расцвет их церкви приходится как раз на это время.

Сложившись в условиях жёсткого подчинения властям, никонианская церковь превратилась в настоящую религию рабов. Она выработала своё учение о православном смирении, подменив его рабским «послушанием» любой власти, даже беззаконной. В основу такого подхода легли два основных никонианских постулата: всякая власть от Бога и послушание паче поста и молитвы. Замечательным образчиком никонианской духовности является книга епископа Варнавы (Беляева) «Основы искусства святости», написанная в 20-е годы XX века и не потерявшая для никониан своей актуальности. По мнению людей, переиздававших этот труд уже в наше время, он способствует «выработке православного миросозерцания». В частности, автор пишет следующее: «Не задаваясь столь высокими целями. как достижение совершенства, каждый спасающийся может видеть на себе самую ощутительную пользу от послушания в виде непоколебимого мира и спокойствия души: как будто никаких и скорбей для него в мире не существует, и браней бесовских никаких он не испытывает..Для внимательных и разумных душ среди нашего крестьянства не было лучшего времени, чем эпоха крепостного права. Тяжко было оно для плоти, но доставляло великие утешения духу.. В частности, добродетель послушания находила тогда самое широкое применение и для желающих доставляла сладкие плоды. Тогда на опыте люди проходили аскетическое делание святых отцов и имели те же чувствования, какие испытывали и последние, конечно, если только трудились на помещиков и слушались своих господ ради Господа, а не из-под палки»³³. В качестве примера автор книги приводит историю одного крепостного, которому даровали волю, а он ей был не рад: «Ну, а теперь на воле без старшого изволь сам всё удумать… Каждое дельце свое, каждое словцо сам обмозгуй»³⁴. То есть из человека сделали раба и его рабское состояние нам предлагают за образец! В древней Руси под смирением понимали, прежде всего, смирение перед Богом, а полное послушание, и то с оговорками, уже тогда было редким явлением и существовало только в монастырях. Не знаю до каких «духовных высот» доходили крепостные крестьяне, когда их в «православном» государстве разлучали со своими семьями, продавая раздельно на рынках, когда отдавали в гаремы помещика, когда заставляли крестьянок-рожениц выкармливать породистых щенков, когда подвергали пыткам и издевательствам, ссылали в Сибирь, запарывали насмерть… Во всяком случае, церковь, оправдывающую рабство, назвать христианской и православной язык не поворачивается. Более того, никониане продолжают и сейчас воспитывать свою паству в том же духе. Главный устроитель выставки о.Тихон Шевкунов относится к числу, пожалуй, наиболее  талантливых проповедников лживого смирения. В его широко растиражированной книге «Несвятые святые» приводится много примеров унижений, выдаваемых за смирение, в частности, перед кгбшником архимандритом Псково-Печерского монастыря Гавриилом, попросту глумившимся над верующими людьми и выгонявшим по заданию властей из монастыря паломников и послушников. Новые исторические мифы на выставке, которые «с пылу с жару» подготовили нам расторопные представители Патриархии, продолжают  обосновывать рабскую психологию, подменяя ею смирение и послушание Богу.

Много в современной господствующей церкви существует скрытых и нескрытых ересей, вроде экуменизма и т.д. И всё же присутствие на экспозиции в явном виде ереси царебожия, до сих пор существовавшей в РПЦ МП где-то на периферии, вызвало удивление. Следует отметить, что эта ересь всегда латентно содержалась в никонианстве. Пиетет перед любой властью, формальное поставление в синодальный период вместо предстоятеля церкви главы государства, неизбежно рано или поздно должно было привести к замене Христа царем (не случайно даже слова «царь», «император», «монарх» на выставке пишутся с большой буквы). На роль «Искупителя» без сомнения лучше всего подходит канонизированный Патриархией царь Николай II. С большим сочувствием устроители выставки приводят следующие слова последнего императора: «Быть может, для спасения России нужна искупительная жертва. Я буду этой жертвой». Вот так вот, ни много, ни мало! Ересь царебожия не так «безобидна», как может показаться на первый взгляд. Она «канонизирует» монархическую форму правления и формирует ложную систему отношений в государстве: с одной стороны - самодержавный государь, власть которого по своему значению подменяет власть Бога, с другой стороны – «правильный» рабский, «смиренный» народ, в противовес которому ставятся другие «неправильные» представители народа, вроде всяких простых Емелек и Стенек со своими «бессмысленными» бунтами и непростых интеллигентов со своими «неудобными» вопросами.

Одна из тем, серьёзно волнующих авторов выставки – это причины краха империи Романовых. Правда, осмысление этого, к сожалению, не идёт дальше «происков злодеев», измены, и даже языческих понятий «рока» и «судьбы». Вместе с тем, достаточно посмотреть на духовное состояние их собственной церкви перед революцией, чтобы понять, что причины революции были не в этом. В 1907 году никонианка В.Т. Верховцева написала статью «Несколько слов о нашем духовенстве», которая по неизвестным причинам так и не увидела свет. Как очевидец и искренне верующий человек она писала: «Весьма старательно изучая нравы, обычаи и привычки священников разных категорий, и чиновных и нечиновных, протоиереев столичных и провинциальных, простых иереев и деревенских священников, я прихожу все более и более к грустному, прямо трагическому заключению и уясняю себе вполне отчетливо, что в Бога они совсем не верят, а к окружающим их людям относятся прямо-таки недобросовестно, и такое их отношение к людям до того въелось им в плоть и кровь, что нужна какая-нибудь стихийная катастрофа вроде Потопа, чтобы пересоздалась их нравственная физиономия и чтобы деятельность их приняла бы иное направление. Вот ужасный результат моих наблюдений»³⁵. Не случайно широкое бытование в этот период народных антипоповских пословиц и поговорок: «Помещик да поп – одного гнезда птицы», «Кому радость, кому горе, а попу доход», «Вид у попа блискучий, а сам смердючий», «Мужику тошно, а попу в мошну», «Поповское брюхо чужие труды поедает». Сетуя на потерю нравственных ориентиров у народа в «годину тяжких испытаний», современные никониане, продолжатели «духовного делания» своих предшественников, не видят и не хотят видеть глубинные причины этого. Между тем, отдельные никониане и даже никониане-монархисты сумели глубже понять причины потрясений начала ХХ века. Так И.Л. Солоневич писал: «Церковь, подорванная реформами Никона и синодом Петра, церковь, давно растерявшая свой морально-общественный авторитет, давным-давно потеряла и свой собственный голос…Кто начал революцию? Думаю, что принципиально её начал патриарх Никон: первой инъекцией иностранной схоластики в русскую жизнь. Его поддержал правящий слой, жаждавший привилегий по шляхетскому образцу»³⁶. А для того, чтобы революции не повторялись, необходимо преодолеть, по словам Б. Кутузова, «основной грех.. - грех никонианства, всё остальное – следствия»³⁷.

Пропагандистские приёмы

Приёмы подачи материала на выставке лишний раз убеждают нас в том, что мы имеем дело не с объективной исторической выставкой, а с чем-то совсем другим.

Так здесь совершенно отсутствуют подлинные предметы, которые отсылают нас, так или иначе, к достоверной, подлинной истории.

Авторы экспозиции не дают и стройного последовательного изложения фактов истории. На голову несчастного посетителя обрушивается огромное количество разрозненных фактов, смешанных в одну кучу. Так, например, на одном плакате может  соседствовать информация о первых фиалках, чае, пилотке, шампанском, вытрезвителе, камере хранения, тунгусском метеорите. У вас голова не закружилась от этого калейдоскопа?

Бессмысленное смешение малозначащих и важных фактов и вовсе создаёт впечатление какофонии. Это впечатление только усиливается музыкальным сопровождением выставки, где каждой теме предпослано своё музыкальное произведение. Отдельный разговор – количество децибелов. Громкая музыка очень утомляет и не позволяет сосредоточиться. Хотя, возможно, именно эту цель и преследовали устроители выставки. Ведь при таком подходе у посетителей отключается разум и включаются эмоции, а авторам легче пропагандировать свои идеи.

При этом большое количество разнообразных фактов замещает их полноту. Авторы сознательно замолчали или смягчили наиболее острые проблемы истории России.

Для придания «веса» слишком явным мифам подтягивается «тяжёлая артиллерия» – ссылки на высказывания известных историков, философов, писателей и духовенства. Цитатничество с отсылкой к авторитетам – ещё один из проверенных пропагандистских приёмов.

Для того, чтобы посетитель выставки ненароком не запутался и «правильно» разобрался в том, как относиться к тем или иным историческим событиям и лицам, активно используется цветовая маркировка. Да, да, как на товарах в уважающем себя магазине. Используемые цвета - синий (отсылка к одному из цветов российского флага?), темно-серый, близкий к чёрному (намёк на державность и одновременно на флаг Российской империи?), тёмно-красный, почти бордовый (символизирует кровь и, возможно, намёк на советский флаг?). Все цитаты, которые поддерживают так или иначе основную тему выставки «Империя Романовых - образ идеального государства», - на синем фоне. Всё, что касается контекста эпохи помещено на темно-сером фоне. На плакатах с красноватым фоном отмечены «безусловные злодеи», т.е. все, кто так или иначе «досаждал» Романовым, мешал «великим свершениям» династии. Здесь можно увидеть в одном ряду масонов, тайные общества, бунтовщиков Е.Пугачёва и С.Разина, декабристов, общества «Черный передел», «Народная воля», «Земля и воля», террористов конца XIX - начала ХХ веков, думскую оппозицию начала ХХ века, большевиков. При желании список можно продолжить. Творческий подход приветствуется! За внесение в перечень «врагов» России староверов автор книги «Грани русского раскола»А.В. Пыжиков получил премию фонда Егора Гайдара «За выдающийся вклад в историю».

Итак, это безусловная агитка. Но агитка грубая, нарочитая. Каковы же основные тезисы пропаганды?

Тезисы пропаганды

Основная идея выставки - «Монархия – лучшая форма правления в России». Этой идее служат и подборка фактического материала, и форма его подачи. А умело подобранные высказывания русских философов, приведённые в начале и в конце выставки, создают некий «коридор мысли»… Для «правильного» осмысления… На выставке мы увидим и слова И.Ильина о том, что «территориальные размеры России требуют сильной власти», и мнение В.Соловьёва: «Монархия обладает для нас целым рядом несомненных достоинств. Прежде всего, это символ единства страны. Монарх возвышается над партиями и национальностями. Дореволюционная Россия была «семьёй народов» благодаря Царю»…Немного навязчиво? «Не беда. Народ и это «проглотит», - убеждены, по всей видимости, устроители выставки.

Вторая идея, без труда читаемая на выставке, - это «Симфония власти и церкви». Наиболее ярко она отражена в высказывании никонианского святителя Филарета (Дроздова): «Православная церковь и государство в России состоят в единении и согласии».

А вот и третья идея, обобщающая - «Лучшая форма правления в России - монархия, опирающаяся на церковь».

Таким образом, мы подошли к главному вопросу, возникающему на выставке: «Для чего понадобилось «городить» эту конструкцию лжи и полуправды?»

Цели выставки

Восторги монархистов по поводу экспозиции не случайны. Она действительно, по словам о.Кирилла Сахарова, «сделала больше в плане просвещения нашего народа в монархическом плане, чем деятельность немногочисленных монархических организаций за последние четверть века»³⁸. Вспомним и огромную заинтересованность властей в этом выставочном проекте. Похоже, нас морально готовят к реставрации монархии.

Кандидатура монарха пока вакантна, но всегда можно обосновать власть любого, благо прецеденты в истории были: самозванцев, временщиков и случайных людей при власти хватало. Кстати, практически в это же время, в Московском Кремле открылась выставка «Венчания на царство и коронации в Московском Кремле», а 2 декабря 2013 г. в Министерстве Юстиции Российской Федерации была зарегистрирована политическая партия «Самодержавная Россия». Совпадение?

Второй целью выставки, особенно принимая во внимание решающую роль при её подготовке МП, по-видимому, являлось обоснование привилегированного положения духовенства РПЦ МП при нынешней власти. Задача очень своевременная, особенно в условиях пошатнувшегося влияния «государственной церкви» на власть и общество. Выставка лишний раз призвана доказать, что РПЦ МП способна выполнять роль идеологического отдела при власти.

Не так очевидны другие цели выставки. Для начала попробуем додумать монархическую идею до конца. Ведь если должен быть монарх, должны быть и верные подданные. В «образцовом» романовском варианте – рабы. На мой взгляд, мы имеем дело с обоснованием и легализацией уже существующего (ещё пока только финансового) расслоения общества. Это предположение крепнет, если вспомнить, кого воспитывает «казённая церковь». Безусловное «послушание» и оправдание любой власти, даже беззаконной, проповедующиеся устроителем выставки и автором книги «Несвятые святые» о.Тихоном Шевкуновым - это характеристика совсем не свободного гражданина, а раба.

Секреты популярности выставки

Так в чём же секрет популярности этого проекта? Интерес к истории своей страны? Но разве мало в Москве бывает исторических выставок? Да и подлинной, без прикрас истории на этой выставке мало. Наличие на выставке чудотворной иконы Фёдоровской Богоматери? Безусловно, да. Грамотная рекламная кампания, бесплатное посещение, редкая доступность выставки? И это то же. Но не только.

Авторы выставки, вероятно, сознательно и весьма успешно «разбудили» народные архетипы, в частности, многовековую веру русского народа в «доброго» царя (императора) и «плохих» бояр (дворян) и не менее старую мечту русского народа о том, что кто-то придёт и всё сделает.

Кроме того, в условиях тотального отрицания и заплёвывания предыдущего исторического периода, достижениями которого стало «позорно» гордиться, выставка для целого ряда патриотически настроенных русских людей превратилась в своеобразную «отдушину». Посетив экспозицию, на которой им предлагают гордиться пусть и во многом мифическими достижениями имперской России, эти люди снова обретают уважение к себе и своим предкам. «Тьмы низких истин нам дороже, нас возвышающий обман».

Нельзя не сказать и ещё об одном аспекте выставки - её «терапевтическом эффекте». Людям, уставшим от современного беспредела и не имеющим никаких перспектив на будущее, нужны мифы хотя бы о хорошем, сказочном прошлом. Всё бы ничего, да мифотворчество в истории – это далеко не безобидная вещь, так как даёт ложные ориентиры в настоящем и будущем.

Выводы

Выставка «Православная Русь. Романовы» не является в строгом смысле исторической выставкой, объективно повествующей о прошлом. Набор идей, которые она пропагандирует, и приёмы подачи материала позволяет охарактеризовать экспозицию как агитку, а учитывая возможные последствия реализации этих идей, - как агитку вредную.

На выставке мы видим настоящий культ династии Романовых, который, в целом, является апологией идеи неограниченной власти одного человека, практически подменяющего собой Бога.  Несостоятельность этой идеи доказала не только история нашей страны, но и вся история человечества. «Опасность монархического правосознания в том, что оно будет принципиально и безоглядно доверять притязательному или прямо недостойному монарху, который и обрушит на страну все бедствия произвола, террора и разорения (Нерон, Андроник Комнин, Людовик XIV и др.)»³⁹. Не говоря уже о том, что самодержавие в наше время - опасная мечта. Православным известно, что последним полновластным правителем будет никто иной, как антихрист.

Экспозиция закрепляет ложные установки и в осмыслении имперского периода России в качестве «образцового» государственного устройства. Государственного устройства, при котором власть монарха безгранична, народ – бесправное и безмолвное быдло, а государственная церковь – одно из идеологических ведомств, благословляющее и оправдывающее любой поступок власти.

Ориентируясь на весьма спорный период российской истории, авторы выставки фиксируют имперский путь в худшем смысле слова, с подавлением государствообразующего русского народа и сбережением инородцев.

Причём Московская Патриархия, активно участвуя в создании этого идеологического продукта, как бы благословляет и оправдывает всю ложь нашей современной жизни, когда под «трескучие» патриотические призывы и декларации осуществляется антинародная политика.

Наконец, прославление Романовых, осуществивших крутой исторический поворот с пути Православной Руси на путь секуляризованной, ориентированной на запад имперской России – это одобрение западного вектора развития страны. Это призыв идти по ложному историческому пути, идя по которому, Россия уже однажды потерпела сокрушительное поражение. Ориентация  же на стремительно деградирующий Запад сегодня неизбежно приведёт и приводит к принятию антихристианских установок, и, в конечном счёте, к приближению царства всё того же антихриста. Может быть не надо больше наступать на те же грабли?

В завершение приведу слова видного дореволюционного церковного деятеля, протопресвитера Георгия Щавельского: «Жизнь – вечное движение вперёд. Кто не идёт вперёд, тот остаётся позади, иногда за бортом жизни. Идти вперёд, можно только изучая и исправляя свои ошибки, совершенствуя себя и других. Сейчас исповедовать эту истину не безопасно. Потерпев беспримерное жизненное крушение, беспрестанно наталкиваясь на новые лишения и невзгоды, русские люди в беженстве всё время обращают свои взоры назад, где у них осталось сытое и беспечальное прошлое, идеализируют это прошлое и на всякую попытку критического, хотя бы самого объективного и доброжелательного отношения к этому прошлому, они готовы смотреть как на некоторого рода святотатство, как на прикосновение к их святыне нечистыми руками злого человека. Подобное отношение к церковному прошлому, с одной стороны, весьма почтенно, ибо оно, между прочим, свидетельствует о подъеме у нас национального чувства, чем в идеализируемое прошлое время мы не могли хвастаться. Но, с другой стороны, оно может быть весьма опасным, если, убаюкав нас сладкими воспоминаниями, оно затуманит наш духовный взор, лишит нас способности и возможности рассмотреть теневые стороны нашего прошлого, наши маленькие и большие, легко поправимые и роковые ошибки и недостатки и помешает использовать мудрое правило «ERRORIBUS DISCIMUS» («Ошибками учимся»)»⁴⁰.

М. Кухлич