1 декабря 2021 года на сайте Русская Вера под авторством Василия Клинцова была опубликована рецензия на книгу Алексея Муравьева «Старообрядцы. Другие православные».

Историк Юрий Исаев размышляя над этим материалом пришел к выводу, что данная публикация является своеобразным «кодексом» единоверия РПЦ МП.

Автор начал с перечисления площадок, на которых когда-либо выступал Алексей, стараясь, видимо, подвести все их под один не так давно с лёгкой руки нашего мудрого государства появившийся критерий: «иностранные агенты».

Да и общая стилистика статьи отсылала к не очень светлым временам нашего общего прошлого.

Один из наших старообрядческих священников высказал мысль, что это очень похоже на настоящий открытый политический донос от единоверия. Тем более в комментариях под статьей стояла однозначная рецензия Иоанна Миролюбова: «Тонко и справедливо".

Я же понял, что эта статья конечно же не донос, а самый настоящий манифест современного осознанного единоверия, осмысляющего себя как единая историческая сила и претендующего на свое идейное влияние на старообрядчество.

И это замечательно!

Пора и нам, старообрядцам начать путь исторического самоосмысления и ясно и четко осознать, наконец, чем «МЫ" отличаемся от «ОНИ" и максимально дистанцироваться от этого, чаще совершенно незаметного, а в случае с рецензией можно даже сказать излишне назойливого влияния реконструкторского подразделения господствующей церкви.

В статье Василия Клинцова изложена экспозиция того, что можно сегодня назвать ЕДИНОВЕРИЕМ ПО-СУТИ.

Дело в том, что никонианство, против которого всегда выступали старообрядцы - это не только тонкости чина и обряда, это так же целостная ГОСПОДСТВУЮЩАЯ ИДЕОЛОГИЯ, спускаемая властью сверху и требующая некритического беспрекословного принятия всеми "подневольными".

Идеология, в которой "Христос" из цели превращается в "средство", средство укрепления и поддержания государства и земной власти - шире "князя мира сего": властных отношений, пропитывающих всю реальность, от экономики до психбольниц и детсадов. Отношений в которых самому обществу и тем более отдельному подданному (так как о каком-либо подлинном гражданстве в таком обществе идти речи просто не может) отведена исключительно роль объекта приложения властных отношений. Объекта которому эта верховная власть, считающая что только она и единственная обладает субъектностью и отвечает за правильность пути, которым должна идти Россия и населяющие ее народы и этноконфессиональные группы, спускает высший смысл существования сверху в качестве бесценно дара, отказаться от которого невозможно.

Парадокс российской истории заключается в том, что если после Раскола государство превратило предавшую свою веру и отколовшуюся от истины церковную иерархию в послушное и эффективное ведомство идеологического управления все более низводимым в статус подневольных рабов народом, то после падения романовской империи, после 9-месячного периода свободы к власти снова пришли силы, полностью уверенные в том, что смысл жизни масс рождается исключительно в головах высших партийных вождей и чиновников и привносится ими в готовом виде в головы глупых, но провозглашенных декларативно свободными, рабочих и крестьян.

И наш нынешний режим, к сожалению, с недавнего времени, обращаясь к истории, старается держать равнение на эти особенности предыдущих исторических режимов.

Способствует этому и историческая инерция в российском обществе, которому очень жёстко не позволили обрести субъектность, что в XVII веке, что после выборов в Учредительное собрание, что после Перестройки, расстреляв из танков Парламент. Соответственно, снова в качестве обязательной к принятию всеми, за исключением разве «иностранных агентов» становится идеология, которая с точки зрения учения Христа является банальным государственническим идолопоклонством, то есть историческая идеология как романовской, так и советской России, избавленная от противоречий в деталях.

Старообрядцы изначально восстали не против нововведения каких-то обрядовых нюансов, а против самой претензии власти самовольно и авторитарно менять по своему желанию содержание и форму свободной народной веры и навязывать людям чуждые им моральные установления и практики тотального контроля.

И это понимание, понимание собственного неприятия навязываемой господствующей идеологии во всей ее полноте, а не только чисто в обрядовой области (как же миссионерами хотелось свести все противостояние исключительно к обрядам!) сохранялось в старообрядчестве как минимум до времен, когда по стране прокатился тоталитарный большевистской каток, и любое свободомыслие стало абсолютно невозможной вещью.

Современный историк Ольга Кононова пишет: В начале 1850-х гг. по указанию Николая I была организована особая комиссия, для расследования дела о секте бегунов, многочисленные представители которой были обнаружены в Ярославской и смежных областях. Комиссия должна была подготовить заключение для последующего обсуждения в Комитете министров.

В материалах дела можно обнаружить любопытные рассуждения членов комиссии, не вошедшие впоследствии в официальное заключение:

«1. Протест против современного порядка вещей. Раскол не довольствуется уже теперь мелочными обвинениями в нарушении обрядов, но восходит выше, к оценке начал и стремлений церкви и государства в современной России. Он, очевидно, ищет более разумную основу и находит ее вполне готовую в политическом протесте. 2. Отношение церкви к государству и, по мнению раскольников, казенный характер русской церкви. 3. Отвращение от церкви, внушаемое народу чиновническим духовенством. 4. Недостаток гласности и свободы слова, свободы религиозной полемики. 5. Потребность умственной деятельности, лишенной простора и света, задыхающейся под душным гнетом полицейской опеки…». (Цитата по: Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России).

В документах (РГИА. Ф. 797, оп. 87, ед.хран. 183) приводится ссылка на допрос молодого раскольника, бежавшего от своего помещика и задержанного полицией. Там есть любопытные строчки: «… он никак не хотел верить словам чиновников земской полиции, что у него не просто душа, а душа крепостная и ревизская…».

В Отчете III Отделения, 1827 года старообрядческие скиты прямо сравниваются с «якобинскими клубами".

"Приходя в соприкосновение с казенными крестьянами и живя с согласия своих господ в городах, крепостные невольно учатся ценить те преимущества, коими пользуются свободные сословия. Надо заметить, что всякий крепостной, которому удалось своим трудом скопить несколько тысяч рублей, употребляет их прежде всего на то, чтобы купить себе свободу. Они хорошо знают, что во всей России только народ-победитель, русские крестьяне, находятся в состоянии рабства; все остальные: финны, татары, эсты, латыши, мордва, чуваши и т. д.- свободны. Среди крестьян встречаешь путешественников, которые говорят им о их положении; сельские священники также им его разъясняют. Доктрины многих сектантов заставляют их почувствовать свое положение, и убежища этих самых сектантов (скиты раскольнические) могут быть рассматриваемы в этом отношении как якобинские клубы. Кроме того шатающиеся по кабакам мелкие чиновники, в особенности выгнанные за дурное поведение, распространяют пагубные идеи среди крепостных, главари и подстрекатели коих находятся среди барской челяди. Среди крестьян циркулирует несколько пророчеств и предсказаний: они ждут своего освободителя, как евреи своего мессию, и дали ему имя Метелкина. Они говорят между собой: «Пугачев попугал господ, а Метелкин пометет их». В начале каждого нового царствования мы видим бунты, потому что народные страсти не довольствуются желаниями и надеждами. Так как из этого сословия мы вербуем своих солдат, оно, пожалуй, заслуживает особого внимания со стороны правительства…"

Крестьянское движение 1827-1869. Вып. I. Под ред. Е. А. Мороховца. М.-Л., 1931, стр. 9.

Известный старообрядовед ХIX-XX века Иосиф Каблиц в книге «Старообрядцы и духовные христиане» приводит следующую цитату: «Ваша православная вера, - говорил один беспоповец И.С. Аксакову, изучавшему раскол в Ярославской губернии, - есть вера казенная, гражданская, не на живом, искреннем убеждении основанная, а служащая одним из орудий правительству для поддержания порядка ("Русский архив", 1866 г. N 4. Стр. 633.).

То есть мы видим совершенно чёткое неприятие старообрядчеством всей господствующей идеологии, не ограничивающейся исключительно церковной догматикой и обрядами.

Возможно вы скажете, что все эти цитаты лишь приписывались старообрядцам сторонними наблюдателями? Отнюдь.

Вот выдержки из письма нашего известного Суздальского сидельца Епископа Геннадия императору Александру II:

"...Я, взятый в г. Екатеринбурге, и с 1863 года по сие время по Высочайшему указу Вашего Величества нахожусь томимый под страшным и нетерпимым гнётом за стенами Суздальского монастыря в духовной крепости и инквизиции неисходного и безотрадного заключения, безвременного, долголетнего 16 годов, а иные сидят по 40 лет!!!

Томимые за веру допетровских реформ. Вопреки св. Евангелию (Иоанн. 16, 2-4), вопреки откровению Иоанна Богослова (2,10). Вопреки любви Исуса Христа (Апок. 1,5; Иоанн. 3,12-24) Вопреки нынешней современной гуманности и прав человечества (Матф., 22,37, Иоанн. 4,20) Вопреки всех реформ улучшения об уголовных преступников преобразований!

...у нас в России спор идет, собственно, не за правила и не из-за обрядов, о чем уже хорошо знают, а со стороны иерархии за право господства деспотического над народом - телом церкви, а со стороны старообрядчества - быть свободными чадами Единой Апостольской Вселенской Древлеправославной Церкви кафолической, а не рабами своей иерархии, лишённым права даже молиться.

Премудрейший государь! Вы знаете, что в начале наша иерархия получила позволение и покровительство в просвещенном государстве австрийском дипломатическим способом, и государстве не менее религиозном, считающемся единой спасающей церкви римо-католической в мире. Так и в прочих державах. А тем более Вам единоверной румынской церкви дана свобода сему священству, которые имеют те же восточные кодексы Юстиниана, царя греческого, знают, что его законы вопреки евангельской истины и духу Христову и который, ревнуя не по разуму, сам впал было в ересь призрачников и мучил правоверных епископов: св. Евтихия Константинопольского и Анастасия Синайского и проч...

...Если ты Бог, то должен миловать! Если ты человек, должен подумать и о себе, что и я подобострастен, той же участи подлежу; сего дня князь, а завтра грязь... Если бы цари произошли с начала до падения Адама и Евы, так можно было думать, что они безгрешного рода, но увы, по падении и лишении благодати все родились! Если Вы считаете нас отступниками от Бога и веры в него: Он Сам за весь мир пострадал и искупил нас от клятв законных Своею кровью, и совоскресил в Себе Самом наше существо, вознес на небеса и, посадив одесную Бога Отца, так силен восставить нас Своею благостию, верующих, и без Ваших мер карательных.

Всмотритесь поближе, государь, прежде в царском дворце можно ли было иноверную чету царскому сыну допустить по законам? Никак! А ныне допущено. Так не восхищай суда Христова, за веру не мучь, Государь! Не убивай совести подданных! Ибо не Ты нас создал, души наши, и веру насадил в сердца наши...

...Мы научены повиноваться власти до тех пор, пока душевной пользе тщету не приносит - говорили клир Константинопольский венценосному царю Феодосию Малому, вовлеченному к несторианам; подобает повиноваться Богови паче, нежели человеком, аминь.

Ваше императорское величество, благоприятно слышать, что комитеты устроены человеколюбивого Общества о бессловесных животных, оные которых покровительствуют от убийств, а мы хуже сих бессловессных вменены, хотя по образу Божию созданы и по подобию Его, как и прочие люди..."

(Во время оно. Выпуск 5. 2009 г. Стр. 127-131).

Епископ Геннадий тоже вполне четко и рационально описывается ЧТО именно мы не приемлем и принять не можем: официальную идеологию господства деспотического над народом. И противопоставляют старообрядцы этой идеологии не просто свою привязанность к древним обрядам, а ни больше, ни меньше как полную СВОБОДУ от этой языческой государственнической идеологической опеки.

А вот слова епископа Иннокентия Усова, сказанные им в Религиозно-философском обществе на вечере памяти трагически погибшего епископа Михаила Семенова: «...25-го июля 1908 г. был Собор, и на этом Соборе постановили расследовать дело архимандрита Михаила, исследовать его жизнь, так как многие просили поставить его в епископы. Но мы получили сведения, что архиепископ Иоанн заявляет, что ни за что не поставит его в епископы, каковы бы сведения ни были, так как к нему правительство относится неприязненно и многие старообрядцы. Меня это опять возмутило. Опять мы угождаем нашим противникам, которые нас 200 лет гнали, и будем делать в угоду им и вопреки нашей совести. Я и решил поставить его в епископы в виде протеста против подчинения нашей старообрядческой Церкви воле наших двусотлетних врагов...

...Вот все, что я хотел сказать относительно присоединения архимандрита Михаила, а затем епископа. Из этого вы можете видеть, что если епископ Михаил пострадал от старообрядчества и терпел разные несчастья, то лишь по вине того порядка, от которого он бежал, именно от соединения Церкви с государством и от послушания всем приказаниям светской власти. Он от этого ядовитого газа бежал в наш нижний этаж, но и здесь не мог от него укрыться. Так что старообрядцы в страданиях епископа Михаила не виновны, а виновен тот порядок, который есть сейчас в России. И до тех пор не найдут покоя русские люди нигде, ни в старообрядчестве, ни в другом месте, пока будет существовать противоестественный союз Церкви с государством. Что прикажут, то и делай, как скажут, так и делай. Прикажут присоединять, присоединяй, нет — нет".

Памяти епископа Михаила (стенограмма заседания Религиозно-философского общества в Санкт-Петербурге 4 декабря 1916г.)- извлечение из: Ермишин О.Т., Коростелев О.А., Хачатурян Л.В. (сост.) "Религиозно-философское общество в Санкт-Петербурге (Петрограде), 1907-1917. История в материалах и документах. В 3-х тт." (Том III: 1914-1917), М.: Русский путь, 2009»

И подобных цитат в нашей дореволюционной периодике, письмах и других документах можно набрать на целый «Патерик". Причем, заметьте, это не самые радикальные представители не самых радикальных старообрядческих согласий…

Это то, что касается самой основы старообрядчества как массового автономного движения, сохранившего свою идентичность в условиях постоянного давления, ущемления прав и откровенных репрессий.

А вот уже принятие этой, поистине антихристовой с точки зрения вождей старообрядчества, господствующей государственной идеологии без принятия обрядовых нюансов никонианства, собственно, и называлось в Российской империи ЕДИНОВЕРИЕМ: покорность по-сути с получением послабления во внешних частностях.

И Василий Клинцов в своей рецензии-манифесте это, на мой взгляд, прекрасно иллюстрирует в привязке к дню сегодняшнему.

Сначала он, как я уже сказал, перечисляет «сомнительные" с точки зрения господствующей идеологии площадки, на которых выступает Алексей Муравьев, затем сравнивает книгу Алексея с работой известного современного российского философа, доктора политологии, профессора Института философии РАН Аллы Григорьевны Глинчиковой, походя давая совершенно хамские и оскорбительные оценки и автору и книге, в которой как раз акцентируется мысль о том, что именно старообрядцы сумели сохранить субъектность в насильственно превращенном в бесправный и покорный объект российском обществе.

Кстати, лично я считаю, что «Россия и Европа: два пути к современности» Глинчиковой на сегодняшний день является наиболее значимым и серьёзным философским произведением о старообрядчестве в рамках судеб России, к сожалению совершенно не оцененным и не осмысленным в должной мере ни самими старообрядцами, ни старообрядоведами.

«Расправившись» с Глинчиковой автор рецензии похвалил Алексея за простоту изложения, коснулся мелких нюансов, посетовал, что он проигнорировал наличие знаменного пения в единоверии и перешёл к самому главному: идее «альтернативности, инаковости старообрядчества по отношению ко всему общерусскому и новообрядческому, вынесеной в подзаголовок книги и проведенной красной линией через весь текст».

Очень, видимо, резануло по живому автора рецензии, что «в новообрядчестве Алексея возмущает прежде всего единство с государственным аппаратом»: «Историософская схема ясна: в левом углу ринга синодальное православие с государственным инструментарием подавления, в правом углу ринга — духовно свободное староверие, «негосударственное православие» (с.142).

Цитируя книгу Алексея: «Лишенные опоры на государство, старообрядцы привыкли опираться на внутренние ресурсы, а с государством договариваться и выторговывать себе пространство свободы. Тем самым старообрядцы создавали себе „пространство ответственности“. Отказавшись от опеки государства, они взяли на себя часть ответственности за общественное дело» (с.142), Василий Клинцов возмущённо восклицает: «Прямо подпольный анархический коммунизм какой-то!», и начинает далее пугать читателя «пыжиковщиной" и «ответственностью за революцию".

И далее автор рецензии делает поистине «тонкий и справедливый», наверное, с точки зрения Иоанна Миролюбова, но совершенно дикий и стилистически убогий с точки зрения даже минимально воспитанных и образованных старообрядцев вывод: «Здесь проступает образ автора как либерального и несогласного профессора «Вышки» с белой лентой и «прогрессивной повесткой». Кстати, слова с корнем «прогресс» встречаются в книге столько же раз, сколько производные от слова «истина».

Но позвольте, если автор так легко записывает Алексея Муравьева в анархисты-коммунисты, почему бы тогда не записать выразившего свое финальное отношение к власти свм. Аввакума описывающего свой опыт, доступный каждому искренне взыскающему Истину и не идущему на компромисс со своей совестью, вне зависимости положения в земной иерархии, в анархомистики?! Чего уж там мелочиться?!

«И лежащу ми на одре моем и зазирающу себе, яко в таковыя великия дни правила не имею, но токмо по чоткам молитвы считаю, и Божиим благоволением в нощи вторыя недели, против пятка, распространился язык мой и бысть велик зело, потом и зубы быша велики, а се и руки быша и ноги велики, потом и весь широк и пространен под небесем по всей земли распространился, а потом Бог вместил в меня небо, и землю, и всю тварь. Мне же, молитвы беспрестанно творящу и лествицу перебирающу в то время, и бысть того времени на полчаса и больши, и потом восставши ми от одра лехко и поклонившуся до земля Господеви, и после сего присещения Господня начах хлеб ясти во славу Богу.

Видишь ли, самодержавне? Ты владеешь на свободе одною Русскою землею, а мне Сын Божий покорил за темничное сидение и небо и землю; ты, от здешняго своего царства в вечный свой дом пошедше, только возьмешь гроб и саван, аз же, присуждением вашим, не сподоблюся савана и гроба, но наги кости мои псами и птицами небесными растерзаны будут и по земле влачимы; так добро и любезно мне на земле лежати и светом одеянну и небом прикрыту быти; небо мое, земля моя, свет мой и вся тварь — Бог мне дал, якож выше того рекох. Да не первому мне показанно сице; чти, державный, книгу Палею: егда ангел великий Альтез древле восхитил Авраама выспрь, сиречь на высоту к небу, и показа ему от века сотворенная вся, Богу тако извольшу. А и ныне, чаешь, изнемог Бог? Несть, несть, той же Бог всегда и ныне, и присно, и во веки веком. Аминь».

Далее Клинцов высказывается сам, провозглашая, по сути, манифест современного единоверия, конструирующего историческую мифологию как основу собственных взглядов: Общность «других» (меньшинства) способна существовать только при наличии общности «основных» (большинства) в условиях модальности неслияния. Такие разные явления, как единоверие «сверху» и беглопоповство «снизу», на самом деле свидетельствовали об ощущении ненормальности разделения. И сегодня противопоставление староверов новообрядцам в качестве «других православных» это искусственное конструирование субкультуры по типу украинского национализма («никогда мы не будем братьями») или элитарного миноритета («небыдла»). Такое мышление совершенно нетрадиционно и нетипично для староверия прошлых веков, скорее оно характерно для советской фрондирующей интеллигенции и круга «несогласных» (своего рода «малого народа» по И. Р. Шафаревичу).»

Как не вспомнить знаменитое, приписываемое мифическому Серафиму Саровскому: «старообрядчество лишь лодочка, привязанная к большому кораблю матери церкви".

Своей статьёй единоверцы, похоже, хотели слегка «одернуть зарвавшихся старообрядческих вольнодумцев», но, судя по всему невольно запустили более глубокий и серьёзный процесс окончательного чёткого идейного размежевания между старообрядчеством и РПЦ, как в лице открытого новообрядчества и единоверия, так и в лице пока ещё по совершенной случайности присутствующих внутри наших и поповских и даже беспоповских (!) согласий скрытых «единоверцев», потенциальных о. Иоаннов Миролюбовых.

Печально, что сегодня многие старообрядцы не задумываясь делают даже незаметно для себя тот же "единоверческий" выбор: быть верным в частностях и пойти на компромисс в главном.

Предлагаемая РВ статья Василия Клинцова как раз и стилистически и содержательного является хорошим зеркалом, в котором каждый согласный с автором в критике книги Алексея Муравьева "старообрядец" (а именно позиция о. Александра Панкратова и заставила меня сформулировать всё это) увидит самого настоящего ЕДИНОВЕРЦА.

Юрий Исаев

3 декабря 2021 г.

https://ruvera.ru/articles/paradoksy_muraveva_ili_sfericheskij_starover_v_vakuume