игумен Кирилл (Сахаров)Корр: Как Вы оцениваете результаты, прошедшего недавно собора старообрядцев в Рогожском поселке?

И. К: Прав о. Иоанн Миролюбов, что должно пройти время, когда улягутся страсти, обозначится реакция на соборные решения народа Божия. О себе скажу, что было очень сильное переживание на Предстоятеля РПСЦ митрополита Корнилия. Уж больно массированной была волна критики в его адрес в СМИ со стороны жестко настроенных оппонентов. Что касается вопроса о формах этикета при соприкосновении с не членами Старообрядческой Церкви, то у меня отношение двойственное. С одной стороны, понятно, что лобзания и братские объятия – это внешняя форма, отражающая полноту общения, согласия, торжество любви, преодолевшей средостения и противоречия. С другой стороны, чисто по – человечески жаль, что возникает дополнительный барьер с теми представителями РПСЦ, с которыми у меня лично хорошие, братские взаимоотношения в течении ряда лет.

игумен Кирилл (Сахаров) - справаКорр: Что Вы думаете по поводу ряда открытых писем, которые появились перед собором с критикой митрополита Корнилия?

И. К: Меня взволновал их напряженный градус. Была какая – то растерянность и подавленность. Конечно, форма открытых писем, широко распространяемых в СМИ не является вполне нормальным явлением, тем более для такой архиконсервативной среды как старообрядцы.

К тому же, если есть гарантия, что в случае направления их на собор, они не были бы положены под сукно. Как раз ограничения в выражении соборного принципа – питательная среда для подобного рода писем, которых немало появилось и в лоне РПЦ.

В то же время, я бы не стал упрощать, примитизировать, отмахиваться. Легче всего навесить ярлык, вместо разбора по существу говорить о каких – то кознях, подрыве и т. п. Я не исключаю со стороны авторов этих писем искренность, мотивы ревности, тревоги за ситуацию в РПСЦ. Тем более, если учесть недавнее воссоединение Московского Патриархата с Русской Зарубежной Церковью. После этого события очень громко стали звучать мотивы триумфализма, эйфории, внешнего имперского величия.

Мы столкнулись с этим в Союзе Православных братств, когда члены Союза Православных Хоругвеносцев стали говорить, что вот цель достигнута, мы объединились, а все остальное «от лукаваго», вставляет, мол, палки в колеса, нервирует. То есть давайте торжествовать и ликовать и не омрачайте наше торжество разговорами об опасности экуменизма, глобализации, о необходимости созыва Поместного Собора и т. д.

Корр: А как Вы прогнозируете дальнейшее развитие событий?

И. К: Очевидно, что митрополит Корнилий станет в дальнейшем более осторожным и сдержанным, будет в большей степени аппелировать к соборному мнению. То есть искренний порыв к открытости, активизации церковной жизни будет в большей степени сбалансирован оглядкой на других епископов, Совет митрополии и т. д.

Сложность еще в том, что общаясь со внешними, не с членами своей Церкви приходится иногда попадать в неожиданные ситуации, когда требуется быстрая и адекватная реакция.

Корр: А у Вас были такие случаи?

И. К: Сколько угодно. Мой неугомонный активизм, жажда познания, тяготение к исследованию оппозиционных, альтернативных, обособленных и т. д. общностей, не раз ставили меня в неожиданные ситуации.

Корр: Например?

И. К: В начале своего священнического пути была у меня поездка в Молдавию. В аэропорту меня встречал покойный уже писатель Чащин, а за рулем машины, неожиданно, местный ксёндз. Этот ксёндз вызвался повозить меня по Молдавии. Побывал тогда я в женском монастыре в Жабке, у старообрядцев в Куничах и т. д.

И вот в этих разъездах на одну ночь ксёндз предложил нам ночлег у своего друга – другого ксёндза, который служил в селе, где было много ссыльных поляков. Утром пригласили меня в костёл на службу. Молодой ксёндз – такой современный, раскованный, продукт реформированного католицизма «после 2 – го Ватикана», стал говорить после службы проповедь с экуменическими реверансами, учитывая мое присутствие. Помню, что в связи с чем – то даже Аллу Борисовну Пугачеву упомянул. А потом предлагает выступить мне. Ну я как мог произнес свое свидетельство о Православии, дипломатично, конечно.

Когда я закончил, ксёндз мне вдруг предлагает: давайте мы одновременно благословим народ Божий (есть такая практика у экуменистов – видел на фотографиях). В ответ я говорю – ну Вы уж сами благословите – у нас нет такого обычая совместного благословения. Он сам благословляет свою паству и снова ко мне с предложением: давайте вместе прочитаем Отче наш. Я вновь уклоняюсь и предлагаю прочитать эту молитву по отдельности.

Другой случай. Лет 10 назад собрание Союза Православных братств Украины проходило во Львове у Владыки Августина. Я приехал во Львов с К. А. Фроловым, сотрудником Института стран СНГ. Присутствовали мы с ним на епархиальном собрании, а потом выразили желание посетить главу униатов в его резиденции у собора св. Юра. Встреча произошла. Подарил я тогда кардиналу Гузару лестовку и фото нашего храма, заверил его, что русские медведи не жаждут маршировать по главной улице Львова, своих, мол, проблем хватает. Он мне подарил несколько машинописных листков на украинском языке с изложением позиции униатского епископата в связи с приближающими выборами. Так вот при встрече и прощании я, кивнув головой, поспешил ему протянуть руку для рукопожатия, дабы опередить униатского иерарха занесшего надо мной благословящую десницу.

Но, увы, успел – таки кардинал совершить микроскопическое крестообразное движение в направлении меня.

И, наконец, 3 – й случай. В конце 80 – х, я будучи иеродиаконом, поехал как – то в Минск. Остановился в епархиальном управлении. Несколько дней служил и питался за одним столом с митрополитом Филаретом. Владыка собрался ехать в Литву, в Вильнюс, по приглашению католиков на празднование 600 – летия Крещения Литвы. Ну и я напросился поехать с ним. Был такой момент во время торжественной мессы, на которой я конечно не молился, а только присутствовал, тщательно фиксируя в своей памяти все происходящее. Один из ксендзов, упитанный такой, я еще тогда грешным делом подумал – и как такая комплекция сочетается у него с обетом целибата, стал обходить служащих, а потом и гостей с частицей мощей католического святого, Казимира кажется. Все лобызают, доходит очередь до меня – ну как думаю лобызать – святой – то сугубо католический, почивший отнюдь не в эпоху Неразделенной Церкви, как выражаются экуменисты.

Вот подошел он ко мне, я имитирую некоторое движение вперед. Ксёндз видя что я не лобызаю мощи, стоит в недоумении, а я с улыбкой показываю, что мол, спаси Христос, соблаговите пройти дальше.

К чему я это все говорю? К тому, что открытость, контактность, жажда познаний в отношении мира инославия – это, как выразился покойный старообрядческий митрополит Андриан, правда по другому поводу, движение по минному полю – тебя здесь подстерегают всякие неожиданности и сюрпризы. Так что, владыка Корнилий в своем порыве укрепить авторитет Старообрядческой Церкви, сделать ее более открытой и узнаваемой, показать миру духовные ценности, которые хранят старообрядцы, попал в непростые обстоятельства и, наверняка, пришел и заключению, что на будущее не помешает больше осторожности и осмотрительности. Вот, пока только некоторые мои размышления по поводу последнего старообрядческого собора.

Интервью для газеты «Российская земля» взял корреспондент газеты Фролов В. А.

5 ноября 2007г.