(Из «Журнала прихода блаженной Ксении петербургской»)

В наше время многие рядовые верующие МП, сталкиваясь с критикой в адрес своего священноначалия, в частности, патриарха Московского и всея Руси Алексия (Ридигера), а именно с обвинением его в измене Православию и открытом исповедании ереси экуменизма, становятся грудью за «Его Святейшество» и требуют привести им конкретные факты, доказывающие его вероотступничество. На самом деле доказать это не сложно, достаточно лишь взять в руки подборку номеров ЖМП за последние 2–3 десятилетия, а также ознакомиться с интервью патриарха СМИ, решениями синода и определениями Архиерейских соборов МП 1994—1997 гг. и сопоставить их с православной екклисиологией и святоотеческим учением.
Служитель Экумены

В бытность свою митрополитом Таллиннским и Эстонским, а затем Ленинградским и Новгородским, Алексий II возглавлял одну из крупнейших экуменических организаций нашего века — Конференцию европейских церквей (КЕЦ),

куда входят на равных правах большинство христианских деноминаций Европы. На этом посту Алексий активно занимался объединением и координацией деятельности всех церквей-членов КЕЦ в «миротворческом служении Церкви мiру». Это выражалось в проведении экуменических конференций, в совместных заявлениях и межконфессиональных молитвах. Впрочем, здесь митр. Алексий не был первопроходцем: МП участвовала в «миротворческой деятельности» уже давно, с 1940-х годов (подлинным «первопроходцем» на этом поприще можно считать сталинского митрополита Николая /Ярушевича/). Неудивительно, что такая церковная «борьба за мир» требовала теоретического обоснование, которое и явилось вскоре в уродливой форме «богословия мира», т. е. богословской доктрины оправдания и осмысления необходимости сохранения мира на планете. Целью этой борьбы стало объединение всего человечества, всех «людей доброй воли» и всех христианских конфессий (и даже нехристианских религий) в едином порыве к мирному будущему человечества. Идеологически это движение характеризовалось двумя составляющими — гуманизмом и экуменизмом.

Уже в 1966 г. в своей речи перед делегацией германской Евангелической церкви на конференции в Москве будущий глава МП от имени Самого Христа заявил, что «Иисус Христос считает Своими, то есть христианами, всех, кто верует в Него и Ему повинуются, ...а это больше, чем Православная Церковь»[1]. Если вспомнить, что Христос усвоил людей Себе только в Своей Ипостаси, то есть в Теле Своем еже есть Православная Церковь, согласно православному учению, то очевидно, здесь митрополит исповедует христологическую ересь, считая христианами и тех, кто находится вне Церкви, — называя их «своими Богу», то есть Церковью.

Еще более явно Алексий исповедует, что все неправославные христиане суть Церковь Христова, в своем докладе VIII Генеральной ассамблее КЕЦ[2], напечатанном в ЖМП за 1980 г. (№№ 1–3). Здесь, кощунственно смешивая и отождествляя понятия присутствия Бога в мiре Своими энергиями и присутствие Его в Церкви, митрополит очень четко раскрывает свое еретическое учение о «всеобъемлющем и безусловном» Воплощении Христа, автоматически превращающем все человечество, всех христиан, мусульман, язычников, вообще всех «людей доброй воли» — в членов Тела Христова, то есть Церкви! Митр. Алексий открыто учил, что в неправославных церквах — участниках КЕЦ — действует та же благодать Св. Духа, что и в Православной Церкви: «Мы (КЕЦ) научились вместе молиться, понимать дух и глубину молитвы друг друга, чувствовать веяние благодати Духа Святого в совместной молитве Господней за радость нашего общения во Христе ... за радость все большего переживания в нашей работе братства и сестричества во Христе, мы должны благодарить Бога»[3]. Таким образом, именно в совместных молитвах с еретиками архипастырь почувствовал веяние «благодати Духа Святого»! Нужно заметить, что «экуменическая молитва» — очень важный момент экуменического диалога, она не только свидетельствует о наличии у экуменистов некоего общего «бога», к которому возносится эта молитва, но и является практическим признанием действия Св. Духа в инославии, способствуя тем самым сближению церквей. Вот что говорит по этому поводу будущий глава МП: «Сближение Церквей достигается в первую очередь молитвой и братолюбием; совместные молитвы создают особую атмосферу духовной настроенности; (и далее цитирует А. С. Хомякова) молитва — это жизнь Церкви и глагол ее любви, вечное дыхание Духа Божия. Мы верим, что через совместные молитвы дыхание Духа Божия совместно обогатит всех нас»[4].

28 августа 2004 года. Божественная литургия в праздник Успения Пресвятой Богородицы. Председатель «Папского совета по содействию Христианскому единству» кардинал Вальтер Каспер в латинском богослужебном облачении во главе официальной делегации Римско-Католической церкви всенародно вещает, преподнося в дар икону, и стоя в это время перед отверстыми Царскими вратами на солее храма, куда можно входить только Православным священнослужителям.

По православному учению, именно Святой Дух делает человека членом Церкви Христовой, христианином. Митр. Алексий же признает, что Святой Дух действует у еретиков так же, как в Православной Церкви, и поэтому еретики, как и православные христиане, являются Церковью Христовой: «Мы верим, что Святой Дух — невидимо или зримо — и поныне продолжает свое спасительное действие в мiре. И мы с вами, дорогие братья и сестры, представляющие различные Церкви и род христианский, живем той же действительной и благодатной силой Пятидесятницы»[5]. Отсюда вытекает уже откровенное признание митрополитом еретических сообществ Церковью и Телом Христовым: «Мы, православные, с любовью относимся к нашим неправославным братьям, ибо все мы одним Духом крестились и все напоены одним Духом (1 Кор. 12, 13)»[6]. Здесь не зря использована евхаристическая (даже литургическая) терминология ап. Павла, чтобы еще раз подчеркнуть: православные и еретики не просто разделенная церковь, но Тело Христово, органически единое в Святом Духе.

Источником для такого учения митр. Алексия о Святом Духе является еретическая христология, суть которой заключается в том, что «все мы в нашем цельном естестве восприняты в природу Богочеловека Иисуса Христа. И эта истина заставляет нас верить, что каждый человек, стремящийся к добру и правде, делает на земле дело Христово, хотя бы он умом не знал Христа или даже отвергал Его. Из богочеловечества Христа следует, что в Нем заключены все поколения — прошедшие, настоящие и будущие, что всем людям открыт путь в Царство Божие. Следовательно, с воплощением Сына Божия все человечество становится Его потенциальной Церковью, и в этом смысле границы христианской Экумены (или общечеловеческой семьи) оказываются далеко за пределами христианского мiра»[7]. Отсюда становится понятным учение митр. Алексия: поскольку Христос воспринял в Свою ипостась общую человеческую природу, то все люди, т. е. все человеческие ипостаси всех поколений — спасены и пребывают во Христе, т. е. в Церкви. Иными словами, Христос спас всю человеческую природу, а следовательно, по мысли митр. Алексия, и всех людей.

Однако, по православному учению, «Бог Слово, воплотившись, не воспринял естества, усматриваемого одним только мышлением, … так не воспринял естества, созерцаемого в роде [т. е. усматриваемого во всех ипостасях человеческого рода. — И. Ф.], ибо Он не воспринял всех ипостасей, но он воспринял то, что получило бытие в Его ипостаси»[8]. Т. е. нельзя говорить, что раз Бог Слово стал Человеком, то все люди спасены в силу того, что они человеки. Митр. Алексий же утверждает, что в человечестве Христа содержатся все ипостаси людей. Подобное учение исповедовал в XI веке монах Нил Калабриец, который учил, что все человеческие ипостаси присутствуют или содержаться в воспринятом Господе человечестве и «со-обожены» вместе с Ним. Православная Церковь анафематствовала Нила и его ересь: «Если кто-нибудь догматствует, что все человеческие ипостаси находятся в воспринятой Господней плоти и сообожены с ней, да будет анафема, ибо сие пустая болтовня, или, лучше сказать, явное нечестие»[9]. И хотя митрополит оговаривается, что человечество для него — это только «потенциальная церковь», однако далее он однозначно говорит о всем человечестве как о Церкве — Теле Христовом, Храме Святого Духа: «Христос искупил, очистил и воссоздал общую для всех человеческую природу, а Дух Святой каждую человеческую личность нравственно преобразует, дарует христианину полноту благодати, делает его храмом Божиим и обитает в нем, повышает рост духовности ума и сердца, наставляет на всякую истину и подает на пользу духовные дарования: одному — слово мудрости, другому — слово знания, тем же Духом... и другие дарования (1 Кор. 12, 7–11), с тем, чтобы полнее раскрылись человеческие таланты»[10]. Таким образом, поскольку Бог Слово воплотился в общую человеческую природу, то Тело Его — это разделенная Христианская Церковь в совокупности своих отдельных частей, однако спасительное действие Святого Духа преизливается даже за границы Тела Христова, проникая и обоживая тело всего человечества: «Всеобъемлющая и самая могущественная сила Святого Духа простирается на всю жизнь нашего мiра, преображая его в ходе исторического процесса борьбы добра со злом»[11].

Итак, благодаря ловкой подмене понятий, уничтожается действенное различие между благодатью Святого Духа, которой Бог промыслительно сохраняет мiр в бытии и приводит людей в Церковь, и обоживающим таинственным присутствием Святого Духа в Теле Христовом — в Церкви, чем совершенно стирается различие между Церковью Христовой и мiром: теперь действием Святого Духа объявляется «культурный расцвет европейского и мiрового христианства» и даже договор между Брежневым и Картером об ограничении стратегических наступательных вооружений ОСВ-2 — это тоже «проявление невидимой силы Святого Духа, действующей в мiре на благо всего человечества»[12]!

Следствия такой «общечеловеческой Пятидесятницы» выражаются митрополитом преимущественно в терминах гуманизма и миротворчества: «христианская озабоченность вопросами социальной справедливости», «стихия движения за мир», служение христиан людям и их «вовлеченность во всю сложность реальной жизни мiра». Таким образом, благодатная жизнь в Теле Христовом подменяется гуманистическим «служением делу мира».

Понятно, что такое «богословие мира» очень удобно для диалога не только с любыми христианскими еретическими сообществами, но и с любыми религиями, даже утопическими учениями вроде коммунизма.

Но как же совместить такую веру с православным учением об уникальности, единственности Единой Святой Кафолической и Апостольской Церкви? Да, — признает митр Алексий, — «единство и единственность Церкви — это аксиома экклизиологии», но на самом деле «невидимое единство как единство Христа и Духа Святого живет в видимом множестве Церквей, имеющих каждая свое особое лицо», — утверждает митрополит, цитируя своего собрата по экуменизму проф. архиеп Владимiра (Сабодана)[13]. Здесь перед нами классическая экуменическая екклисиология — «теория ветвей», изобретенная в XIX веке и развитая архиеп. Австралийским Стилианом (Константинопольский патриархат), или, выражаясь языком советской богословской мысли, екклисиология «травмированного Тела Христова», плод изощренного ума «экуменических богословов» МП — в основном, главного учителя и насадителя экуменической ереси в МП митр. Никодима (Ротова).


Учитель и ученик

Действительно, сейчас мы увидим, что митр. Алексия посвятил в премудрости экуменизма именно митр. Никодим. О том, как последний веровал в Бога и Церковь, можно узнать из его многочисленных статей, докладов и выступлений.

Изложение своей экуменической веры митр. Никодим начинает с православного тезиса о единстве всего человеческого рода в Адаме: «Человечество, целый Адам (по выражению св. Макария Великого) соединено посредством Воплощения, Креста и Воскресения Адама последнего (1 Кор 14, 45), второго Человека — “нас ради человек” Господа с небес (1 Кор 15, 47), который, вкусив “по благодати Божией смерть за всех” (Евр 2, 9), “есть Спаситель всех человеков” (1 Тим 4, 10)... Все мы, по неизреченной премудрости Божией, изначала связаны узами единства и братства»[14]. Но далее митр. Никодим раскрывает свое понимание этого единства: «Христос умер за всех и, как новый Адам, положил начало новому человечеству. …Полнота благодатных даров сообщается людям Духом Святым в Церкви Христовой. Однако было бы опасным заблуждением считать, что Христос, Искупитель всего мiра, не простирает Своего спасительного воздействия на все человечество»[15]. Это спасительное действие заключается, по митр. Никодиму, «в вере во Христа Иисуса, действующей любовью как в каждом отдельном человеке, так и во всем человечестве, с которым мы солидарны нашей общей человеческой природой, с которой в неразлучное, нераздельное, неизменное и неслитное соединение искупил Бог воплощением Единородного Сына»[16]. «Принятием и обожением естества нашего в Боговоплощении Начальник и Совершитель нашей веры (Евр. 12, 2) и спасения вечного (Евр. 5, 9) Господь наш Иисус Христос примирил, объединил и сроднил все человечество с Богом, а всех людей — между собой»[17]. «Церковь как Царство Божие, уподобляясь закваске, проникает во все части человеческого целого, во весь мiр и действует с той мерой силы, которая соответствует нравственной высоте носителей Христовой истины. И хотя далеко не все люди активно и сознательно пребывают в Церкви, но Церковь — пребывает во всех любовью Христовой, ибо эта любовь не ограничивается какою-либо частью человечества, а распространяется на всех людей»[18]. Отсюда «деятельность Духа Божия не ограничена конфессиональными рамками. Проявление Его полно и более всего, безусловно, обнаруживается в Церкви, но следы Его пребывания видны повсюду, где имеются плоды духовной жизни: любовь, радость, мир, долготерпение, благость...»[19]. Поэтому все люди, все Тело человечества (Адама), невидимо соединено с Богом и является некой «невидимой Церковью». Церковная организация понимается Никодимом как «видимая Церковь», в которой «крещение определяет видимую принадлежность ко Христу»[20]. Митр Никодим сознательно исповедует «крещение» протестантов истинным, обращаясь к своим «братьям во Христе» протестантам, членам ВСЦ: «Через таинство св. Крещения мы привиты к спасительной Божественной Лозе...»[21]. Видимая же Церковь «призвана к реализации плодов воплощения и Искупления в жизни своих непосредственных членов»[22].

Итак, согласно митр. Никодиму, все люди — это «христиане», единая по сути Церковь Христова, Тело Христа — Нового Адама, правда, еще пока не объединенное в одну церковную организацию под одним руководителем. Целью экуменистов является создание этого посредства, т. е. единой для всех видимой церковной организации. Таким образом, экуменическая Церковь и мiр становятся неотличимыми друг от друга. Нетрудно найти первоисточник такой веры. Это сергианство — еретическое учение о Церкви — Теле Христовом как о простой церковной организации, такой же, как обычные мiрские организации, политические партии, общества, коммерческие структуры и т. п.

Как видим, митр. Алексий Ридигер во всем повторяет своего учителя, и теперь никто не сможет возразить, что уже до своего назначения на патриарший престол (1990) митр. Алексий открыто исповедовал экуменическую ересь, впрочем, как и все главные иерархи МП того времени, включая патриархов Алексия I и Пимена.

Далее мы увидим, отказался ли Алексий (Ридигер), после того как он стал патриархом, открыто исповедовать свою ересь или нет.


На посту патриарха Московской патриархии

После того как на заре перестройки митр Алексий был «избран» патриархом МП на Поместном соборе 1990 г., его экуменические убеждения нисколько не изменились.

Парт. Алексий II продолжает выполнять свои экуменические функции так же старательно, как и его предшественники. Так, в начале 1991 г. глава МП вместе с синодом вновь исповедал «теорию ветвей», заявив, что «Евангелическая и Православная Церкви равным образом призваны Иисусом Христом, их Господом, к свидетельству и служению»[23]. Патриарх признает буддистов своими «братьями»[24], совместно молится с еретиками: армянским католикосом, сирийскими, эфиопскими и коптскими иерархами-монофизитами, подпадая тем самым под анафемы IV, V и VI Вселенских Соборов.

Но самым скандальным стала знаменитая речь патриарха перед раввинами г. Нью-Йорка (США) 13 ноября 1991 г. Патриарх открыто исповедал от лица Православной Церкви, что «мы едины с иудеями, не отказываясь от христианства, не вопреки христианству, а во имя и в силу христианства, а иудеи едины с нами не вопреки иудейству, а во имя и в силу истинного иудейства. Мы потому отделены от иудеев, что мы еще не вполне христиане, а иудеи потому отделяются от нас, что они не вполне иудеи. Ибо полнота христианства обнимает собой и иудейство, а полнота иудейства есть христианство... Еврейский народ близок нам по вере. Ваш закон — это наш закон, ваши пророки — это наши пророки». Патриарх призвал иудеев к совместному строительству «нового мiрового порядка»: «совместными усилиями мы построим новое общество — демократическое, свободное, открытое, справедливое ... где евреи жили бы уверенно и спокойно, в атмосфере дружбы, творческого сотрудничества и братства детей единого Бога — Отца всех. Бога отцов ваших и наших»[25].

И раввины не забыли реверанс московского патриарха в их честь: во время визита Алексия II в США в 1993 г. главным раввином Нью-Йорка Шнейером ему была вручена премия «Призыв совести». И в 1991 г., и в 1993 г. патриарх был гостем одноименной сионистской организации, посещал синагоги и встречался с еврейскими религиозными лидерами.

Вовлеченность МП в мировой экуменизм настолько сильна, что на все протесты и требования патриархийных консерваторов выйти из ВСЦ и свернуть практику экуменических молитв, священноначалие МП отвечает неизменным отказом. Более того, Архиерейский собор 1994 года, возглавляемый патр. Алексием, публично признал свое участие в экуменизме «продиктованным соображениями церковной пользы» и соборно узаконил проведение совместных молитв с инославными как в «общецерковной внешней деятельности», так и на епархиальном уровне, «что определяется каноническим устройством Православной Церкви»[26].

В 1997 г. на прошедшем в Москве Архиерейском соборе было определено «отвергнуть настойчивое предложение некоторых пастырей прекратить всякое сношение с экуменизмом». По-видимому, патр. Алексий вместе со своими собратьями по экуменизму — иерархами МП — решил во что бы то ни стало исполнить то, к чему так настойчиво стремился митр. Никодим: «Необходимо внедрить в сознание наших верующих экуменическое сознание все глубже и шире, добиваться экуменической просвещенности в массах христиан»[27].

Во время визита патриарха Алексия в Армению в мае 1996 года он вместе с сопровождавшими его архиереями участвовал в заседании синода Армянской церкви, на котором обсуждались вопросы «дальнейшего слияния двух сестринских церквей». Выступая перед священноначалием Армянской церкви, патриарх Алексий дал высокую оценку «стремлению к объединению древних Восточных Православных Церквей», назвал существующее разделение «незаживающей раной на теле церкви» и обещал приложить «особые усилия для скорейшего преодоления ... разделения». В ходе визита патриарх Алексий вместе с главой армянских монофизитов патриархом-католикосом Гарегином дважды совершал совместные молебны и благословлял народ с алтарей армянских храмов[28].

22 июня 1997 года патр. Алексий, вместе с миланским кардиналом Мартини, открыл II европейскую экуменическую ассамблею в Граце. Там он молился с католиками в нижнеавстрийском бенедиктинском монастыре Мельк, а затем участвовал в богослужении в кафедральном соборе св. Стефана вместе с папским нунцием в Австрии архиеп. Сквичарини и венским архиеп. Шенборном[29].

Наконец, 21 апреля 2000 года, говоря о перспективах взаимоотношений между МП и католической церковью во время встречи с председателем палаты представителей парламента Королевства Бельгия Херманом Де Кроо, патриарх еще раз заверил иностранных гостей, что возглавляемая им церковь «не станет изолироваться от западного мира и западного христианства». В ходе беседы, состоявшейся в Свято-Даниловом монастыре, патриарх Алексий отметил, что «экуменические контакты на двусторонней основе будут продолжены»[30].

Подобных примеров можно было бы привести очень много. Однако факт остается фактом: патр. Алексий, всю жизнь молившийся с еретиками, никогда не отказывался и не отказывается от своей экуменической ереси, продолжая открыто, ex cathedra, исповедовать еретиков и не-христиан «Церковью Христовой», той церковью, к которой он относит сам себя и к которой, следовательно, принадлежат его последователи.

Иеродиакон Феофан

  1. Х. Шедер. Православная Церковь Востока // Церковный ежегодник, 1956. Гютерсло, 1957. с. 281 (нем.).
  2. Крит, Греция 18–25 октября 1979 г.
  3. ЖМП 1980, № 1, с. 54).
  4. Там же.
  5. ЖМП 1980, № 2, с.62.
  6. ЖМП 1980, № 3, с.59.
  7. ЖМП 1966, № 7, с.43.
  8. Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной Веры. III, 11. М.—Ростов-на-Дону, 1992, с. 217–218.
  9. J. Gouillard. Le Synodikon de l’Orthodoxie, Edition et commentaire, Travaux et mйmorires 2 (1967), p. 301.
  10. ЖМП 1980, № 2, с. 63.
  11. Там же.
  12. ЖМП 1980, № 3, с. 58.
  13. ЖМП 1980, № 3, с. 59.
  14. ЖМП 1973, № 8, с. 32–33. Доклад президента ХМК митр Ленинградского и Новгородского Никодима на открытии заседания КОПРа 25 мая 1973.
  15. Митр Никодим, Собрание сочинений, ЛДА, 1974, т. 4, с. 308.
  16. Там же.
  17. Там же, т. 3, с. 143.
  18. Там же, с.141.
  19. Там же, с 153.
  20. Там же.
  21. Там же, с.141 Речь при открытии собеседования между делегациями богословов Еванг. церкви ФРГ и МП (Арнольдсхайн IV) в ЛДА 12 сент. 1969 г.
  22. Там же, с. 143.
  23. ЖМП 1991, № 2, с. 58.
  24. Там же, с. 51. Телеграмма хамбо-ламе Гаадану.
  25. Речь патриарха Алексия II к раввинам г. Нью-Йорка 13 ноября 1991 года и ересь жидовствующих. ТОО «Паллада», М., 1992., с. 8–11.
  26. Определение Архиерейского Собора РПЦ 29 ноября — 2 декабря 1994 года. «Об отношении РПЦ к межхристианскому сотрудничеству в поисках единства» в сб. Православие и экуменизм. Документы и материалы. 1902—1998 г., М. 1999, стр. 459–460.
  27. Митр Никодим Собр. соч., т. 3, с. 366.
  28. Аватамк № 35–36, 1996 г.
  29. Русь Православная, № 3, 1997, с. 3.
  30. Сообщение ИТАР-ТАСС от 21 апреля 2000 года.