Мы, православные христиане, непоколебимо веруем в вечность нашей Святой Церкви. Ибо Сам Господь Iсус Христос сказал нам: «Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее» (Мф. 16,18). Писание учит нас и тому, что земная Церковь со всеми спасительными таинствами и богоданным священством просуществует до второго пришествия Христова, до конца мира. Обычно, рассуждая о том, в каком состоянии окажется Церковь ко времени второго пришествия, верующие склоняются к мысли, что будет она малочисленна и слаба. При этом вспоминают о вселенском оскудении веры в последние времена, предреченном Спасителем (Лк. 18,8), и о Его словах: «Не бойся, малое стадо!» (Лк. 12,32).

Эти речения и иные, подобные им, староверы повторяют, когда надо как-то оправдать малочисленность нынешнего стада Христова, недостаток пастырей, отсутствие какой-либо внутренней и внешней церковной жизни. Мол, что поделаешь – последние времена, оттого и скудость во всем! Слова Божии, превратно истолкованные, служат удобным оправданием нашей бездеятельности и равнодушия.

Между тем нет оснований считать, что мы живем в последние дни. Во всяком случае, Сам Господь предостерегает нас от таковых произвольных измышлений: «О дне же том или часе никто не знает, ни ангелы, сущие на небесах, ни Сын, только Отец» (Мр. 13,32). Нет оснований и для того, чтобы утешаться словами о «малом стаде», обращенными к первоначальной христианской общине, к немногочисленным апостолам – ученикам Спасителя. Ведь Христос возвестил апостолам и о том, что «многие от востока и запада придут и возлягут со Авраамом и Исааком и Иаковом в Царствии Небесном» (Мф. 8,11). Разумея этих многих, ждущих просвещения светом разума Святого Евангелия, Христос говорит: «Жатва многа, делателей же мало» (Мф. 9,37).

За две тысячи лет ничего не изменилось. По-прежнему жатва обильна, а делателей не достает. Целые страны и народы не оглашены евангельским учением, а те, что были оглашены, отпали от спасительного единства с Истинной Церковью. Поэтому вечным заветом остается для нас наставление Спасителя: «Идите, научите все языки, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28,19).

Но для того, чтобы совершить апостольский подвиг проповеди веры Христовой, не обязательно отправляться в тридевятое царство, в тридесятое государство, к дикарям и людоедам. Покойный Митрополит Андриан (Четвергов) очень верно заметил в докладе Освященному Собору (октябрь 2004 г.): «Для того, чтобы вести миссионерскую деятельность, сегодня вовсе не требуется пускаться в дальние путешествия, пробираться в глухие места, где живут люди, непросвещенные Евангелием. Таких людей сегодня в избытке вокруг нас».

Вся современная Россия, духовно и нравственно разоренная многолетней диктатурой безбожного коммунистического режима и нынешним «смутным временем» нуворишей и бандитов, является необозримым полем для миссионерской деятельности староверов. Но, к сожалению, наша Церковь не спешит приступить к апостольскому делу проповеди Евангелия. Поэтому на русском поле хозяйничают доморощенные и заморские духовные тати и разбойники.

Глядя на равнодушие, молчание и бездействие староверов, призванных Христом возвещать истинную веру «всем языкам», невольно вспоминаешь горькие слова Писания: «И ангелу Лаодикийской Церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начаток создания Божия. Знаю твои дела – ты ни холоден, ни горяч! О, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя от уст Моих… Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся» (Откр. 3,14-19). Разве не о нашей Церкви это сказано?

Когда был жив Митрополит Алимпий (Гусев), пассивность христиан объяснялась тем, что Русская Церковь слишком долго пребывала в состоянии стагнации, поэтому не стоит ждать от нее резких и быстрых движений. Ведь от больного, только что вышедшего из длительной комы, никто не требует тотчас пробежать марафонскую дистанцию. Тогда недовольные шептались о крайней консервативности и косности Митрополита Алимпия.

Но вот святитель Алимпий почил в Бозе и у церковного кормила встал новый Митрополит – владыка Андриан. Общее мнение о нем было наилучшим: молодой, активный, интеллигентный. Но все эти положительные качества не принесли Церкви никакой пользы. Митрополит Андриан слишком увлекся внешней политикой – встречами с чиновниками и никонианскими архиереями. Все его красивые, высокопарные и возвышенные слова так и остались словами…

Но, конечно, в пассивности Церкви виноваты не архиереи. Мне представляется, что эта проблема намного серьезнее. Староверы молчат не от того, что у них нет слов для проповеди, а от того, что им просто нечего сказать современному миру. Мир уже не удивить ни знаменным пением, ни древнерусскими иконами, ни двуперстием, ни сугубой «аллилуйей».

Обращаясь к миру, староверы по инерции продолжают говорить о том, что только они сохранили староцерковный обряд и старомосковскую духовную культуру. Но сейчас эти разговоры лишены всякого смысла. Сейчас у староверов нет монополии ни на древние обряды, ни на древнюю культуру. В ХХ столетии наши многовековые оппоненты-никониане (и даже католики!) вполне усвоили манеру писания икон a la Андрей Рублев, а знаменным пением овладели лучше нас. Старые обряды давно уже признаны ими «спасительными и равночестными» новым. Поэтому любой никонианин может невозбранно креститься двумя перстами, молиться по старым книгам, ходить в косоворотке, с лестовкой и отпускать бороду до полу.

Что же касается культуры, то тут старообрядчество никак не может конкурировать с другими конфессиями, ибо уровень нашей церковной культуры чудовищно низок. Большая часть мирян и клириков безграмотна. Церковные каноны, хранением которых мы так кичимся, не соблюдаются. Люди не читают книг, со страниц которых к нам обращаются святые отцы и учителя. И вообще, книжная премудрость, всегда столь ценившаяся на Руси, повсеместно подменена новейшими «преданиями старцев» (Мр. 7,3).

Как понравится уважаемому читателю такое «предание», слышанное автором в кафедральном Покровском соборе на Рогожском кладбище? Пожилая прихожанка рассказывала о Казанской иконе Пресвятой Богородицы: «Вишь, у Богородицы нет ручек? Однажды у безрукой женщины сын упал в реку и стал тонуть. Казанская Богородица отрубила Себе руки и дала женщине, чтоб она сына спасла. С тех пор Казанскую Богородицу и рисуют без ручек».

Такие и подобные им «скверные же и изгнившие басни» (1 Тим. 4,7) пришли на смену здравому православному учению и наставлениям святых угодников Божиих. К сожалению, именно эти басни в значительной степени определяют повседневную жизнь христиан.

Одичавшая, обокраденная, лишенная монополии на старый обряд, Церковь оказалась беспомощной и безгласной. В современной России она похожа на несчастную сироту, приглашенную на чужую сытую и богатую свадьбу, сидящую на самом неприметном месте, не смеющую ни глаз поднять, ни голос подать.

Единственное, что прежде Церковь могла предложить окружающему миру, теперь стало чуть ли не повседневностью духовной жизни никониан. Теперь староверам все труднее объяснять себе и другим, чем же они отличаются от «мирового православия» и почему находятся в разделении с ним. А между тем современная жизнь ставит перед христианами новые вопросы и задачи. От того, сможет ли Церковь ответить на них, отреагировать на вызов современности, зависит ее будущее. А будущее Церкви – это будущее всей Руси, всего мира.

Либо Церковь выживет, как-то определившись в современной жизни, либо превратиться в своеобразную духовную резервацию, этнографический музей, в котором интересно осматривать нежилые избы и слушать выступления фольклорных ансамблей, ряженых в кафтаны и сарафаны, но не жить.

Мы слишком долго наслаждались своим первородством, гордились византийскими и древнерусскими предками, хвалились тем, что не такие, как все. В этом нарциссизме прошли последние двадцать лет церковной истории. Пока наши духовные недруги восстанавливали и заново строили свои храмы, крыли купола листовым золотом, а полы – мраморной плиткой, мы все вертелись у зеркала.

Не пора ли оторваться от него, прекратить болезненное самолюбование и оглядеться вокруг? Не пора ли признаться себе, что старообрядчество находится в глубочайшем кризисе, фактически, на грани вымирания? И никакие слова о «малом стаде», повторяемые как магическое заклятие, не спасут нас от легко предугадываемых печальных реалий недалекого будущего.

Чтобы выжить и получить силы для ответа современному миру и отпору секулярной культуре, Церковь должна возродиться. Точнее говоря, должны возродиться люди, ее составляющие. Они должны по-новому осознать свою веру и свою ответственность за судьбу православия, должны научиться не только хранить, но и разумно использовать великое церковное богатство, унаследованное от предков. Ведь подлинное возрождение – это не реформы, не мнимое обновление, а возвращение к наследию отцов, к учению святых, к слову Евангелия.

Перед нами сегодня стоит серьезная проблема возрождения, которое необходимо провести таким образом, чтобы привести церковную жизнь в соответствие с требованиями эпохи, но в то же время не поставить под угрозу основные истины и постулаты православия. Угроза самой сути христианской жизни, опасность секуляризации (обмирщения) нависла над Церковью. Не следует ни бежать от этой опасности, ни закрывать на нее глаза. Напротив, необходимо по-своему ответить на этот вызов, чтобы сохранить свою идентичность без ухода в гетто, ответить новым языком, продолжая жить и передавать свое литургическое и догматическое богатство.

Старообрядчество более не может оставаться религией «убивающей буквы», подобной иудаизму или исламу, с «преданиями старцев», мелочными обрядами, повседневным суеверием и мнимым консерватизмом, более выражающимся в быту, чем в вере. Только вернувшись к евангельским заповедям, осознав себя религией «животворящего духа», христиане смогут дать достойный ответ «совопросникам века сего» (1 Кор. 1,20).

Не стоит рассчитывать, что возрождение Церкви произойдет само по себе. Будто бы кто-то махнет волшебной палочкой или архиерейским жезлом и наполнятся храмы, возобновятся монастыри, люди возьмут в руки душеполезные книги и проповедь истинной веры ясно и внятно зазвучит по всей Руси. Нет, возрождение Церкви – процесс тяжелой и постепенный, он должен начаться с каждого из нас. Именно от нас, членов церковного тела, зависит будущее православия.

Важнейшая составляющая возрождения Церкви, в котором может и должен участвовать каждый ее член, – евхаристическое возрождение, участие в литургии – Трапезе Господней. Ведь литургия – не «хоровой концерт» или еще один «старый обряд», а главнейшее христианское Таинство. Собственно говоря, именно оно, приобщение Тела и Крови Христовой, и делает нас христианами, как о том сказал Сам Спаситель: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь во Мне пребывает, и Я в нем» (Ин.6,56). И, как верно заметил один богослов, бежать от Святейшего Таинства – все равно, что бежать от жизни.

Литургия представляет собой освящение жизни в ее целостности. Она же является лучшим учебником богословия, своими чтениями, молитвами и песнопениями раскрывая догматы, вводя их в ум, сердце и душу верующих с совершенным педагогическим мастерством.

К сожалению, для большинства христиан участие в евхаристии сводится к роли зрителей «клерикального представления», пассивно наблюдающих за совершением Таинства. Это противоречит смыслу слова «литургия», означающему по-гречески «общее дело». Противоречит и молитвам, читаемым священником во время богослужения. Например, «второй молитве о верных», в которой иерей просит Бога о мирянах: «Дай им всегда со страхом и любовию служити Тебе, неповинно и неосужденно приимати святых Твоих таин и небесного Ти царствия сподобитися».

Когда же священник возглашает «Со страхом Божиим и верою приступите», к Чаше спасения «приступают» одни лишь младенцы, не имеющие ни совершенного страха Божия, ни совершенной веры. Было бы справедливо вернуться к первоначальной практике Церкви, позволив и взрослым чаще приступать к великому Таинству. Об этом впервые говорил инок Алимпий (Вербицкий) на Освященном Соборе 2006 года. Но Собор ответил на его доклад общими словами, не предложив никаких конкертный решений вопроса. Хотя следовало бы изменить существующее правило подготовки ко Причастию.

Евхаристическое возрождение – залог возрождения и оздоровления Церкви. Ведь Тело и Кровь Христовы подаются верным не только «во оставление грехов и жизнь вечную», но и в соединение всей Церкви, как о том говорится в древнейшей евхаристической молитве: «Как сей преломляемый хлеб был рассеян по холмам и, будучи собранным, стал единым, так да будет собрана от концов земли в Твое Царствие и Твоя Церковь».

Впрочем, дело евхаристического возрождения – лишь один из возможных трудов на ниве церковного возрождения. Необходимо оживление духовной жизни через восстановление иночества, укрепление Церкви через умножение епископата, усиление иерархии через усложнение приема инославных клириков в церковное лоно. Многие труды и скорби уготованы тем, кто, ревнуя о Христе и Его учении, не оборачиваясь, возложат руки свои «на плуг» (Лк. 9,62).

Ныне, как и две тысячи лет назад, видим мы, что «жатва многа, делателей же мало». Русский народ ждет от нас проповеди Евангелия и наставления в вере. Ждут этого и те люди, что уже собраны Святым Духом в наших храмах. Ведь одна из насущнейших проблем современного православия – удержание в Церкви и возвращение в нее так называемых «коренных старообрядцев».

Ради исполнения евангельских заповедей надлежит христианам словом и делом доказать миру свою веру. От этого зависит, какая Церковь соберет под свои крыла будущие поколения христиан. Будет ли эта та Церковь, которую возлюбил Христос и за которую предал Себя, «чтобы освятить ее, очистив банею водною посредством глагола, чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею скверны или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф. 5,27). Или же это будет маргинальная секта, утешающаяся на обочине истории превратным толкованием слов о «малом стаде».


Часть статьи в журнале Община (Екатеринбург), 2009, № 1
полная версия статьи опубликована по адресу:
http://drevlepravoslavie.forum24.ru/?1-1-0-00000578-000-0-0