Освященный Собор 2009-го года постановил разработать положение о церковном суде и представить его на рассмотрение Совета митрополии в мае 2010-го года. Такое «Краткое временное положение о церковном суде» было мной разработано в назначенный срок. Однако Совет митрополии не нашел времени рассмотреть этот вопрос ни в 2010-м, ни в 2011-м году.

На Освященном Соборе 2010-го года я напомнил о необходимости срочного рассмотрения вопроса о церковном суде, но митрополит Корнилий и его окружение продемонстрировали (и до сих пор демонстрируют) полное нежелание это делать.

Можно только догадываться о причинах такого упорства. Все происшедшие в последние годы церковные суды представляют собой неудачные импровизации, выполненные крайне малограмотно, что порождает закономерные недоумения и недовольства.

Создается впечатление, что кому-то в окружении митрополита (а, может, и самому митрополиту) кажется, что отсутствие положения о суде позволяет делать всё, что угодно. Вплоть до прямого произвола.

Это большая ошибка. Положение о церковном суде всего лишь должно было в кратком виде изложить те Церковные Правила, которые определяют порядок судопроизводства. Никаких новшеств не предполагалось. Отсутствие положения о суде вовсе не делает необязательным соблюдение соответствующих Правил.

Положение о церковном суде должно было исключить возможность появления грубых «ляпов» в церковном судопроизводстве.

В конечном итоге мы имеем то, что имеем.

Как стало известно, недавно были отлучены от Церкви двое мирян. Про одного из них (Артемия Артемьева), как я проверил, известие достоверно. Про другого – требует уточнения.

Отлучение было произведено путем выдачи бумаги с решением. То есть ни обвинителя, ни исследования, ни гласного суда не было. Предположим, что судия (вероятно, в силу общей малограмотности) посчитал за суд совещание с ближайшими сотрудниками. Но в отсутствие обвиняемых суда-то вовсе быть не может! Уже на основании нарушения порядка судопроизводства это решение является незаконным.

Отлучение от Церкви – это очень серьезное наказание. Уже в древности были приняты Правила, существенно ограничившие возможность применения такого наказания. Архиерей может отлучить кого-либо только за такую вину, для которой Церковными Правилами предусмотрено отлучение. За произвольные отлучения архиерею полагаются серьезные прещения.

Каким же правилом руководствовался митрополит Корнилий, отлучая этих двух мирян? Оказалось, что отлучение произведено «за укорение и поношение» и на основании «121-го правила Номоканона».

Оно гласит: «Нельзя просто укорять священника, или бить его, или поносить, или клеветать, или обличать в лицо даже в том, что истинно суть. Если же кто дерзнет это сделать, то мирянин да проклянется, да будет извергнут из Церкви, ибо отлучен такой от Пресвятой Троицы, и послан будет в иудино место. Потому что написано в Писании: князю людей твоих не речеши зла, также и настоятеля не безчествуй».

Всем, кто хоть как-то знаком с каноническими правилами, известно, что правило это подложное, а ссылка на 4-й собор - лжива. В дореволюционных старообрядческих изданиях в примечаниях к этому "номоканону" прямо указано, что нет такого соборного правила.

В Кормчей (которая подвела итог всем сборникам правил, отредактировав их и исправив) этого подложного «правила» нет.

По смыслу это подложное «правило» просто перечеркивает все Апостольские и Соборные Правила, касающиеся порядка выдвижения обвинений против пресвитеров и архиереев.

Вопрос об этом подложном «правиле» неоднократно прояснялся на наших Соборах, поэтому лица, вновь его использовавшие, не могут сослаться на «незнание».

Выданное письменное решение об отлучении заведомо незаконно и не может подлежать исполнению.

В данной ситуации Церковь столкнулась с серьезной опасностью. Создается вполне обоснованное впечатление, что группа лиц (кто по злонамеренности, а кто в силу общей неразвитости) пытается превратить Церковь в монархию по образцу Ватикана. Общеизвестные личные качества митрополита Корнилия этому могут только способствовать.

В сочетании с постоянно звучащими призывами к ограничению Церковной Соборности всё вышеизложенное не может не вызвать крайнего беспокойства.