- До того как меня утвердили на главную роль в сериале «Раскол», я снимался в эпизодических ролях. Играл в «Тарасе Бульба», в фильмах «Любовь императора», «Свежая кровь». До этих съемок наиболее крупной была роль чеченского командира в сериале «Дело чести».

- То есть, роль Никона — первая главная роль?

- Совершенно верно. И для меня это несколько символично: получить первую главную роль в 60 лет. Как режиссер, я сказал бы о себе как об актере: имеет фактурную внешность для исполнения возрастных ролей. Иногда актеру с фактурной внешностью надо просто дозреть. Не в профессиональном плане, а именно — в возрастном.

- Сложно было получить эту роль?

- Мне часто задают такой вопрос, и я отвечаю, что буквально впрыгнул в последний вагон уходящего поезда. Сериал снимается по заказу телеканала «Россия», они хотели бы видеть в главной роли так называемое «медийное лицо». Предлагали Досталю Балуева, Гармаша, других узнаваемых актеров. Но режиссер отвечал, что актер не должен быть «раскрученным» и в свою очередь предлагал заказчикам свои варианты. Потом стали проходить кастинги. С такого отбора и вернулся в Самару актер нашего театра Виталий Жигалин, который в фильме играет одну из ролей. Он мне сказал, что когда Досталь искал актера на роль Никона, рассматривалась и моя кандидатура, даже видел, мол, мою фотографию среди снимков «кандидата в патриархи». (Смеется).

- И что же — не подошла фотография?

- Нет, якобы просто дозвониться до меня не могли, потому что я был за границей. Я не долго думая позвонил помощнику режиссера, назвался. Но он без энтузиазма мне ответил, что кастинг вообще-то уже прошел, но я могу выслать свое резюме. И если что, мне перезвонят. Я все отправил по электронной почте и к концу дня мне перезвонили: «Срочно выезжайте. Билет для вас уже заказан на завтра».

- Красивая история. Прямо как в кино...

- Она еще не закончена. Когда я приехал, подошел к Досталю, он посмотрел на меня так мельком, без интереса и спросил только «Вы из Самары? Ну, загримируйтесь»... В гримерке мне приклеили бороду, облачили в патриаршие одежды. Я вышел, и у Досталя загорелись глаза: «Ну-ка, ну-ка, фотографируйте его!» После фотосъемок начались пробы. Они продолжались 4 часа. Каждую сцену мы прогоняли несколько раз. Я увидел, что интересен Досталю, но утверждать актера на роль он в одиночку не мог, решающее слово было за представителями телеканала. Перед отъездом в Самару я ему сказал: «Для меня было бы большой честью сняться у вас, если не утвердят на Никона, готов даже в эпизоде с алебардой стоять...» Мы попрощались и я уехал. Думаю, если утвердят меня, то через месяц перезвонят. А уж если не утвердят, никакого звонка вообще не жди, это понятно... И вдруг на другой же день - звонок: «Вы утверждены на роль. Срочно приезжайте». И я в тот же день вернулся в столицу. Через неделю начались съемки...

- Вы — верующий человек?

- Я родился в советское время и воспитан в советское время. Я не религиозен. Единственное, во что я верю — в то, что нами действительно управляет какая-то высшая сила...

- Вы крещены?

- Да, бабушка крестила меня. Но я не могу назвать себя православным человеком. Я не хожу в храмы, не молюсь Богу. Я — человек светский.

- А как же можно играть патриарха, будучи неверующим? Как же «внутренний диалог», который должен быть у каждого актера?

- Я не ставил перед собой задачу сыграть иерарха русской православной церкви. Я играю в первую очередь историческую личность. Никон интересен мне как политик, очень умный человек, сильный. Он - из мордовских крестьян, а сумел достичь самого верха карьеры! Ведь царь в какой-то момент сделал его лицом, равным себе, и Никон мог подписывать документы за царя. Иноземные послы шли сначала к нему, а потом уже к царю Алексею Михайловичу. И внутренний диалог соответствующий...

- Значит, для вас это фильм не о Вере. А о чем же?

- Думаю, о людских страстях. О том, как фанатичная вера порождает вражду и готовность умереть. Это не идеологический фильм, и у Досталя, поверьте, не было задачи доказать что-то в идеологическом плане. Он работал как... художник... А консультантами у нас на съемочной площадке были не только историки, но и современные старообрядцы. Мы смотрели видео со старообрядческих служб, я, когда готовился к роли, даже посещал их службу...

- Николая Досталя считают одним из ведущих режиссеров современности. Интересно было работать с ним?

- Интересно и необычно. Например, перед съемкой мы с ним взяли сценарий и все 70 сцен, в которых был занят патриарх, проговорили, прочитали. Так не работает ни один кинорежиссер, поверьте. После этого я понял, что Досталь — это действительно режиссер с большой буквы.

- Вы и сами — главный режиссер, хотя и театральный, но, думаю, эти профессии очень тесно перекликаются. Не хотелось ли вам в процессе съемок иногда и самому порежиссировать?

- Разумеется, хотелось. И Николай Николаевич это видел и иногда предлагал мне срежиссировать ту или иную сцену. Он стоял рядом, а я управлял актерами. Это очень интересный опыт, и я за него благодарен...

- Если теперь, после такой заметной, звездной роли вас, дозревшего, заметят и другие режиссеры и будут звать сниматься в кино — готовы бросить театр?

- Скорее нет, чем да. Театр и кино многое роднит, но вместе с тем и отличий — масса. Для того, кто всю жизнь проработал в театре, говорить об уходе ради киносъемок очень сложно.

mk.ru