15 сентября (суббота) в Рогожской Слободе состоялись военная реконструкция, посвященная событиям 1812 года, народные гуляния и ярмарка.

Это было одним из мероприятий, проводимых в Юго-Восточном административном округе столицы в рамках празднования Дней воинской славы России.

Заранее об этом мероприятии можно было узнать только из нескольких объявлений в интернете, в первую очередь на сайте отдела по делам молодежи РПСЦ. В этих публикациях среди организаторов мероприятия были объявлены Префектура ЮВАО, Управа Нижегородского района, Рогожская старообрядческая Казачья станица, Клуб военно-исторической реконструкции «Служивый». Несомненно, большой вклад был внесён и Митрополией РПСЦ, хотя она упомянута не была.

Еще издалека, при подходе к храмам Рогожского посёлка была видна большая толпа народа. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что она состоит из школьников и студентов вузов, очевидно, отправленных сюда организованно администрацией школ и институтов, расположенных на территории района. Было какое-то количество местных жителей из домов, окружающих Рогожский посёлок. Среди них преобладали женщины - пенсионерки. 

Обращали на себя внимание большие цветные плакаты, подготовленные властями г. Москвы к юбилейным мероприятиям.

В военной форме времён 1812 года, русской и французской, стояли участники военно-исторических клубов. 

Так же в форме, напоминающей современную парадную армейскую, строем, стояли мужчины, большей частью средних лет. По надписям на форменных шевронах можно было понять, что это казаки из различных казачьих войск и объединений.

Строем, в форме, стояли мальчики и девочки – воспитанники московских кадетских корпусов.

На площади, так же, как и на праздновании жен-мироносиц, были расставлены палатки, в которых продавали старообрядческую литературу, иконы, лестовки, изделия народных промыслов.

Старообрядцев, прихожан Покровского кафедрального собора, было очень мало. Возможно, из-за того, что большинство из них просто не были оповещены о намечающемся мероприятии.

На площади перед собором Рожества Христова стояла реконструированная походная церковь-палатка, которую, по преданию, атаман Матвей Платов по своей смерти завещал Рогожской старообрядческой общине в Москве. Около палатки рогожские прихожане держали хоругви, стоял канун – столик для заупокойных молений. Палатку окружало каре бравых казаков в форме, причем это были не наши рогожские казаки-старообрядцы, а, по-видимому, казаки-никониане.

Мероприятие начались с панихиды.  Из здания митрополии в полном облачении проследовали м. Корнилий, протоиереи: о. Виктор Жельцов, о. Леонтий Пименов, о. Артемон Шендригайлов, священноинок Евагрий, протодьякон Виктор Савельев, стихарные и свещеносцы. Они встали перед походной церковью-палаткой и, при участии клирошан Покровского кафедрального собора, совершили заупокойную литию «за всех православных христиан, на поле брани убиенных».

Студенческая молодёжь особого интереса к панихиде не проявляла, они стояли вдали и непринуждённо общались между собой, воспринимая происходящее как официальное мероприятие.

 

Школьники лет десяти старались подойти поближе, увидеть моление, заснять его на фотоаппараты и мобильные телефоны. Но, поскольку походная церковь была окружена бравыми и плечистыми казаками, дети, несмотря на всё желание, ничего не могли увидеть.

 

Во время моления дьяконского пения «Господи помилуй» многие стоящие вокруг казаки и женщины - пенсионерки начинали трехперстно креститься. Поневоле получилось совместное моление с никонианами. Этого можно было бы избежать, если молебен провели не на площади, в окружении никониан, а в храме. Вообще, складывалось впечатление, что заупокойная молитва изначально планировалась как публичное, официальное действо в духе «казённого православия», а не как сердечная молитва верующих – старообрядцев за своих единоверцев, на поле брани убиенных, которых на этом молении было мало. Насколько известно, никакого обращения принять участие в этой заупокойной литии от священноначалия РПСЦ к своей пастве не было.

 

После этого на ступени храма Рожества Христова поднялись представители Правительства Москвы, Департамента культуры города Москвы, Юго-Восточного округа и Нижегородского района Москвы, а так же первоиерарх РПСЦ м. Корнилий. Началась официальная часть, митинг. В своём выступлении м. Корнилий напомнил об основных событиях войны 1812 года и о роли старообрядцев в ней. Представители столичных властей разного уровня говорили об успехах  реставрации и благоустройства храмов Рогожского посёлка и благоустройстве прилегающей территории. Вскоре после начала митинга рядом с выступающими встал никонианский священник, клирик расположенного рядом с Рогожским кладбищем Никольского храма РПЦ МП. Никакой необходимости в его присутствии не было, так как он на митинге не выступал и присутствовал в качестве «свадебного генерала». Скорее всего, причиной была склонность современных российских чиновников к месту и не к месту демонстрировать своего рода «бюрократический экуменизм», когда в президиум светских мероприятий усаживают представителей нескольких так называемых «традиционных конфессий», чтобы продемонстрировать их якобы существующее равенство и равноудалённость от государства.

 

После окончания митинга представители московских властей, все участники митинга, включая старообрядческое духовенство, прошли мимо строя воспитанников кадетского училища к памятному поклонному кресту, установленному в честь атамана Платова, и возложили к кресту цветы. Это вызвало недоумение, так как у древлеправославных христиан такого обычая нет.

Если спросить у руководителей РПСЦ, зачем они участвовали в этом мероприятии, то они наверняка ответят, что это проповедь старой веры. Действительно, именно благодаря этому мероприятию чуть ли не впервые сошлись вместе старообрядческое духовенство и рогожские прихожане с жителями, школьниками и студентами прилегающего района. Но стоит напомнить слова известного миссионера Андрея Кураева, что миссионер, стараясь говорить на понятном миру языке, должен уметь говорить не только «да», но и «нет», то есть не сливаться с миром, не утрачивать то, что христианство от мира отличает.

 

В данном случае, вполне можно было на стадии подготовки мероприятия согласовать с представителями властей проведение заупокойного моления в стенах храма, а также попросить не ставить никонианского священника среди выступающих рядом с митрополитом Корнилием, а поставить его среди почетных гостей, попросить возложить цветы самих представителей московских и районных властей без старообрядческого духовенства. Причём это можно было легко мотивировать тем, что «у нас, старообрядцев, такие правила». Скорее всего, представители администрации спокойно бы с этим согласились. Но это сделано не было. Вряд ли представители власти оценили уступчивость старообрядческого руководства,  а вот для верующих-старообрядцев получился явный соблазн и смущение.

После возложения цветов участники церемонии и гости перешли на недавно реконструированную прогулочную территорию вокруг восстановленных рогожских прудов, где были подготовлены места для зрителей. Представители власти за участие в подготовке торжеств, посвященных юбилею событий 1812 года, наградили м. Корнилия, сотрудника митрополии Сергея Кокорина и атамана Рогожской станицы Дмитрия Власова юбилейными медалями. Греха в этом, конечно, нет, но напоминает времена позднего брежневизма, когда бесконечными торжественными мероприятиями и награждениями пытались отвлечь внимание от нерешённых проблем.

 

После завершения официальной части группы энтузиастов из военно-исторических клубов, одетые в военную форму времён войны 1812 года и изображающих подразделения русской и французской пехоты, кавалерии, артиллерии произвели реконструкцию боевых эпизодов прошедшей войны. Гремели выстрелы кремнёвых ружей, грохотали пушки, после залпов всё скрывалось в дыму.

 

Интересная подробность – среди реконструкторов, изображающих русских гусаров, было несколько девушек, из-под кивера скачущего в атаку всадника развивались длинные  женские волосы. Во время войны 1812 года была единственная женщина-кавалерист, Надежда Андреевна Дурова, ставшая прообразом героини известного фильма «Гусарская баллада».  А сейчас, в связи с тем, что конным спортом занимаются преимущественно девушки, мужчин-гусаров не хватает.

 

После окончания демонстрационного боя выступила группа казаков-старообрядцев и исполнила в фольклорной манере три популярные народные песни о войне 1812 года, первая из которых была «Шумел, горел поджар московский». Песни пришлись очень к месту, помогли лучше понять настроение людей той грозной эпохи.

Сама по себе военно-историческая реконструкция – дело хорошее. Это позволяет прочувствовать события давно минувших дней, в прямом смысле даёт возможность прикоснуться к истории, понять героизм наши предков. Но, при проведении этого мероприятия на Рогожской, трудно было отделаться от мысли, что окружающий, внешний мир воспринимает старообрядцев тоже как своего рода церковно-исторических реконструкторов, относится к Рогожской как к фольклорно-этнографическому заповеднику.

Подобное чувство было после посещения открывшейся в храме Рожества Христова на Рогожской выставки «Москва старообрядческая и Отечественная война 1812 года». Сама по себе выставка очень хорошая. На ней представлено в себе много интересных документов, церковных предметов и облачений, рукописных и старопечатных книг и икон, фотографий и картин.  Из-за отсутствия помещения, выставка временно разместили в отреставрированном храме Рожества Христова. Факт пусть временной, но музеефикации старообрядческого храма, в котором после реставрации уже проходили службы, настораживает. Ведь во внешнем мире и так немало желающих видеть старообрядчество только в качестве этнографического гетто, живого музея старины. 

 

Само по себе участие в военно-исторических реконструкциях, выставках не является чем-то предосудительным. Плохо, когда публичная жизнь Церкви сводится только к этому, когда не заявляется позиция Церкви по волнующим людей вопросам, не звучит в обществе осолённый евангельской солью голос правды старообрядческих пастырей.

К сожалению, публичные выступления в СМИ иных представителей духовенства РПСЦ дают основания для подобных взглядов. После некоторых из них можно прийти к выводу, что у старообрядцев и РПЦ единое исповедание, что новообрядческая церковь якобы тоже «православная», разница между ними заключается только в сохраняемых старообрядцами старинных богослужебных традициях, обрядах и обычаях.

По какому из этих двух путей пойдем все мы, пастыри и прихожане? Это зависит от нас.