Война 1812 года и миф о староверах
Работая над материалами о фальшивых российских деньгах, которые распространяли в нашей стране французские захватчики во время Отечественной войны 1812 года, мне приходилось встречать в исторических исследованиях несправедливые обвинения против российских старообрядцев-беспоповцев.
Дореволюционная открытка воспроизводит печально известную легенду о коллаборационизме староверов.
И. М. Львов. Депутация старообрядцев Преображенского кладбища к Наполеону. Открытка, изданная в 1912 г. в Москве И. Е. Селиным
И. М. Львов. Депутация старообрядцев Преображенского кладбища к Наполеону. Открытка, изданная в 1912 г. в Москве И. Е. Селиным
Оказывается, многие исследователи до сих пор убеждены, что московская Преображенская община старообрядцев Федосеевского согласия якобы сотрудничала с оккупантами. Об этом писали до революции, затем в советское время, продолжают распространять эти сведения и сейчас – в среде церковных историков.
Живучая клевета
Например, писатель Валентин Пикуль возвел напраслину на федосеевцев в исторической миниатюре «Деньги тоже стреляют». Он пишет: «Наполеон не нашел предателей среди русского народа. Крестьянство встретило пришельцев вилами и рогатинами. Я не знаю, чем объяснить их измену, думаю, что староверы, преследуемые царской властью, видели в императоре Франции защитника веротерпимости. Хлеб-соль Наполеону поднесли в Москве только раскольники! Благодарный им за это, император с маршалом Мюратом посетил их молельню. Когда в Москве царили грабежи и пожары, Наполеон приставил к охране раскольников жандармов. В покровительстве староверам император перешел все границы доступного. Он велел дать богомолам печатный станок, и на Преображенском кладбище, средь древних могил, с тех самых досок, которые в Париже резал усердный Лалль, раскольники тоже печатали фальшивые русские ассигнации. Случай, конечно, поразительный».
Неужели Валентин Пикуль не знал, что после изгнания неприятеля из Москвы в нее спокойно вернулись прихожане церкви, которую он описывает, и руководство общины? Вместе с ними прибыл большой обоз с древними иконами и книгами, документами, утварью и другими домашними и церковными ценностями. Все это было вывезено перед приходом французов. А среди тех, кто остался в оккупированной Москве, не было руководителей, чьи приказы обязаны были выполнять рядовые члены общины. Поэтому без благословения старших наставников одаривать неприятеля «золотом и быком с позолоченными рогами», как написано об этом в некоторых источниках, никто не мог. Кроме того, для ортодоксально настроенных староверов французы были еретиками – латинянами в не меньшей степени, чем для последователей официальной Православной Церкви.

Петр Паламарчук – известный писатель, историк и юрист, наш современник. От него трудно было ожидать выпада против Преображенских староверов. Паламарчук, в отличие от Пикуля, был знатоком православной и вообще христианской Москвы, специалистом по церковной истории. Он написал четырехтомную книгу «Семь сороков» – об истории всех московских храмов и монастырей, в том числе и несохраненных. Что он пишет? «В 1812 году федосеевцы встретили Наполеона хлебом-солью и золотом, молились о даровании ему победы, поставляли французам продовольствие. За это у Преображенской обители была поставлена французами охрана».

Однако все молодые женщины и девушки общины выехали из Москвы перед приходом неприятельских войск. В обители остались только люди самоотверженные. Для них все было по воле Божией – жить или умереть! Вместо обычных беспорядков французы встретили там невозмутимое спокойствие и величавое молитвенное настроение. Посторонних не было. Французы были поражены, когда слушали спокойное песнопение старообрядцев, которые не обращали внимание на солдат. Таков был обычай федосеевцев в трудные для общины и страны времена. Французы так и не решились прервать богослужение.
Захватчики не нашли в общине ценных предметов. Храм общины был закрыт. Богослужения совершались в простых молельнях. Больших запасов продовольствия в монастыре не было. Но обеспечить самих себя, а также больных и престарелых в богадельне при общине они могли. Французы оставили у них охрану, ведь все строения, в том числе и богадельня, не пострадали от пожара и грабежей. Федосеевцам приказали кормить караульных солдат.
Французские мародеры и жители Москвы грабили храмы, в том числе и староверческие с их древними иконами. Оккупанты отрывали серебряные и позолоченные оклады с икон, а затем потемневшие от времени иконы выбрасывали или жгли их на кострах и в печках вместе с мебелью. Разве могли грабители получать благословения у древних русских икон в общине федосеевцев?
Книга Синицына о Преображенской слободе снабжена в целом интересными гравюрами с рисунков известного художника Михаила Нестерова. Два рисунка повторяют упомянутые измышления. Одна гравюра подписана: «Преображенские федосеевцы отправляют в Кремль быка и золото в дар Наполеону в 1812 год». А на другой: «Французский отряд покидает Преображенское».
До революции был выпущен сборник иллюстрированных почтовых открыток из серии «Воспоминание о войне 1812 года» по картинам художника И.М.Львова, издательства И.Е.Селина. Из 30 открыток одна, под № 3, называется «Депутация старообрядцев Преображенского кладбища к Наполеону». Видим, как перед Наполеоном и его свитой у входа в обитель стоят на коленях с хлебом-солью и иконой бородачи – наставники общины федосеевцев (беспоповцев). А за воротами с хоругвями стоят прихожане. Их возглавляет фигура с монашеским клобуком на голове. Явный ляп. Такие клобуки носили православные священники, но не беспоповцы-староверы
Начало мифа
До середины XIX века пребывание французов в Преображенской общине оставалось простым фактом. Никакой легенды о предательстве еще не было сложено. Следствия – первое в 1813 и второе в 1817 годах, а также последующие – не установили фактов государственной измены федосеевцев, несмотря на то что кое-кому из властных и околоправославных общественных структур хотелось найти даже самый слабый повод, чтобы осудить общину. Успех и популярность Преображенки не давали покоя официальному духовенству. Община с каждым годом приумножалась новыми прихожанами и отчислениями от возрастающих капиталов попечителей-купцов и промышленников. В середине XIX века из 25 самых состоятельных московских предпринимательских семейств девятеро были старообрядцы, среди них федосеевцы.
В 1853 году Высочайшим указом над Преображенским богадельным домом (так официально называли Преображенскую общину) был учинен правительственный контроль, его средства забрали в казну. Кельи ликвидировали, а также запретили содержать наемных работников без разрешения. Все управление по содержанию престарелых в богадельне было у назначенного чиновника. Попечителей и настоятеля без суда отправили в ссылку. Их обвинили в использовании общинных средств в коммерческих целях. Часть богатых федосеевцев по этой причине перешли в единоверческую Церковь, подчиненную господствующей Православной Церкви. Однако некоторые из них продолжали тайно поддерживать связи с «раскольниками». Поэтому на них клеветали радикальные члены православно-монархических организаций. Ограничение деятельности общины продолжалось с 1853 по 1905 год.
К началу XX века старообрядцы-промышленники и купцы владели почти всем текстильным производством и хлеботорговлей в России. После Манифеста 1905 года о «свободах» многие фабриканты из бывших старообрядцев стали крупными политиками. Александр Гучков стал председателем III Государственной Думы. Между тем его дед был членом общины федосеевцев во время войны 1812 года. Поэтому националистически-монархическая газета «Русское знамя», враждебная Гучкову и другим умеренным политикам, в номере от 21 сентября 1912 года писала: «Кровь предков сказывается в потомках. Недаром же московские толстосумы 1812 года поднесли хлеб-соль и червонцы Наполеону у московской заставы. Ворвавшегося в Россию полководца, затопившего ее огнем и пламенем, проклинали все сословия, кроме московских толстосумов Преображенского кладбища с дедом г. Гучкова по главе». Отметим, что Федор Гучков в 1812 году был рядовым членом общины. Его единственная текстильная фабрика сгорела во время московского пожара. Однако через несколько лет у него было уже три фабрики.
Старообрядцы при их огромных капиталах почти не реагировали на обвинения. Для них было оскорбительным встречаться на светском суде с «антихристами». А если и встречались, то имели на руках документы. А их противники с документами не работали. У них не было ссылок на архивные данные, а в примечаниях их обвинительных статей и книг видим лишь ссылки на отдельные публикации Петра Синицына.
Продолжение больной темы
Ситуация не изменилась и сегодня. Церковный историк Сергей Фомин опубликовал в феврале с.г. статью «Сокрушение «коронованной революции». В разделе «Предтеча антихриста и его слуги» он повторяет старую легенду о французском печатном станке в общине федосеевцев.
В наши дни Преображенская община федосеевцев занимает часть территории бывшего Преображенского старообрядческого монастыря, в его так называемой женской части, а в мужской части еще при императоре Николае I организовали единоверческий монастырь. В советское время деятельность общины была под запретом. Разрешили ее только в 1946 году, возвратили прежний храм и часть зданий.
Недавно я побывал в очередной раз в Преображенской общине. Спросил у прихожан местного православного храма, как можно пройти к федосеевцам, если главный вход на их территорию закрыт. Знал, что есть где-то калитка... Подсказали, но при этом начали отговаривать: мол, это раскольники, они «подарили Наполеону золотые червонцы и быка с позолоченными рогами, у них при французах печатали фальшивые деньги». Все та же песня...
У федосеевцев красивый храм и два корпуса бывшей богадельни. Как мне объяснили, все здания на Преображенском кладбище в наши дни юридически принадлежат организации, названной в документах «Древлеправославная Кафолическая Церковь христиане старопоморского федосеевского согласия». Занимавшие ранее часть Надвратного корпуса старообрядцы-филипповцы (другое беспоповское согласие) выехали из Москвы.
Я наблюдал, как федосеевцы торопились на службу в храм. Седой, но еще крепкий дед в белой рубашке-косоворотке прошел мимо. Такую рубашку можно увидеть сегодня лишь в краеведческих музеях, в театрах или на киностудиях. Остальные прихожане были одеты в черные одежды, несколько пожилых женщин в длинных серых платках, одна молодая – в сарафане.
Мне довелось присутствовать на службе в храме. Смиренно стоял в углу, закатанные рукава своей сорочки вновь удлинил – такие требования. Словно попал на службу во времена Ивана Грозного. Запомнились темные своды храма. Тихий старческий голос настоятеля звучал в молитве на церковнославянском языке. Рядом с ним у алтаря молились суровые бородатые прихожане. Женщины отбивали поклоны в стороне. Везде древние темные иконы. Ощущения от увиденного – сильные. Вот такой была, вероятнее всего, церковная служба в средневековой Руси. «У нас свечи настоящие восковые, горят ровно и не плачут», – сказала мне на прощанье одна пожилая прихожанка.
2012-09-05
Сергей Петрович Тюляков
член Союза журналистов Москвы
Комментарии на форуме сайта «Самарское староверие»:
Никонианский клобук, стоят на коленях,бороды стрижины, крест никонианский, хоругвии никонианские. Чистой воды ФАЛЬШИВКА. В те времена и никониане тоже бороды носили. Наших девок изнасиловать было невозможно. Я лично застал старух которых матери учили: «убью себя но другому неотдамся». Стоять на коленях перед сильными мира сего это чисто никонианский обычай. И надо быть абсолютным идиотом, чтобы НЕ ПОНЯТЬ, что изображены никониане. Тот, кто это рисовал, другого и незнал. Хотя бы лестовку нарисовали!
Didim2
ИХ ГЕРОИЧЕСКИЕ ИМЕНА ЗАПИСАНЫ В КНИГЕ ЖИЗНИ
При нашествии Наполеона, император Александр I и Кутузов, с подлым умыслом сдали Первопрестольную.
Ведь Москва, - ненавидимая имперской Романовской камарилией, фактически по-прежнему оставалась настоящей столицей Русского государства.
Потому, Наполеон и решил поразить Россию, - в самое сердце.
Москва была брошена на растерзание разноликим мародерам, разграблена и сожжена, - местными шкурниками, подлым ворьём и Наполеоновской армией.
В случившейся катастрофе практически погибли все исторические документальные и культурные ценности, архитектуре города был нанесен непоправимый урон.
Только представители истинно Русской Православной церкви – Староверы, не покинули своих Святынь.
Пренебрегая смертельной опасностью, молитвенным стоянием, всякими уговорами, ухищрениями, посредством выплаты дани, они спасли духовные ценности своей веры и Отечества.
Потому, от благодарных потомков, им, великий поклон и слава, - во веки веков.
glrem