Публикация «Рогожский Ревсовет» опубликованная на сайте "Портал-Credo.Ru" вызвала самые широкие отклики в старообрядческой среде. На этот раз статья привлекла внимание не только обыкновенных читателей, но и известных в старообрядчестве деятелей и официальных лиц Московской Митрополии. На сегодняшний день в Интернете опубликовано несколько мнений касающихся статьи «Рогожский ревсовет».

По мнению редакции «Современного Древлеправославия» эта дискусионная и спорная статья не заслуживает такого пристального, если не сказать пристрастного внимания.

Вышедшая в рубрике "Комментарий дня" статья автора, подписавшегося именем Артема Русланова, во многих отношениях показательна для процесса падения уровня профессионализма и компетентности, который характеризует современные СМИ, включая даже независимые. И сама упомянутая публикация есть повод порассуждать не о "Портале-Credo.Ru" и не о его постоянных авторах, прячущихся за псевдонимами, но о тональности и формах освещения внутрицерковных процессов светскими СМИ.

Начнем с того, что в комментарии Русланова "в одном флаконе" оказались слиты две трудносоединимые фракции: сарказм внутристарообрядческого публициста и презрительная ирония стороннего наблюдателя, для которого проблемы и кризисы старообрядческой Церкви – повод для оной. Впрочем, и та, и другая ипостась одного и того же автора желает увидеть в старообрядческой Церкви что-то свое.

Старообрядческий публицист, разогретый слухами про обсуждение на Совете митрополии 30 апреля - 1 мая 2009 г., увидел в этом обсуждении "движение к слиянию с никониянами" и отказ от церковного предания. Соответственно, он хочет видеть старообрядческую Церковь выступающей с жесткими высказываниями в духе почти противоокружничества, возвращающейся к дониконовской старине в обычаях с одной стороны, и к радикализму первых староверских писателей – с другой. "Сторонний наблюдатель" стоит на позициях политической оппозиции РПЦ МП: для него скандальны любые слова, сказанные в адрес "патриархийщиков" без конфронтации или прямого вызова. Он иронизирует по поводу тех зданий, в которых проходят заседания Совета митрополии, и хотел бы видеть старообрядческую Церковь высказывающейся в духе "зарубежнического" сайта "Меч и трость" - жестко и непримиримо.

Сквозь негативистскую призму автор разбирает рекомендации Совета митрополии (на-помним, что он лишь консультативный орган и сам не решает серьезных вопросов, пре-доставляя решение Соборной полноте Церкви). Сразу оговорюсь, что тон и позиция Совета вполне могут и не устаивать кого-то из чад Церкви и, уж тем более, сторонних наблюдателей. Мне лично многое там не импонирует. Но между моей критичностью и тоном статьи Русланова есть весьма существенная разница. Христианин-старовер смотрит на эту ситуацию изнутри, а "Комментарий дня" претендует на выражение объективной, взвешенной позиции, "равноудаленной" от объекта исследования. И вот этого, как раз, я в статье, увы, не наблюдаю.

Прокомментируем ряд тезисов. Сразу скажу, что буду опираться не на слухи и не на форумы, а на официальные документы Совета митрополии.

В первой же строке говорится, что-де некие СМИ сообщили о Совете митрополии "с иронией". Обозрев несколько СМИ, написавших об этом довольно рядовом событии, мы не обнаружили иронии нигде, кроме известного своей ангажированностью и "желтизной" портала О. Куровой и К. Фролова "Интерфакс-религия", да еще… самого "Портала-Credo.Ru".

Пойдем далее. Автор статьи замечает, что заседания Совета митрополии, "этого своего рода старообрядческого аналога Синода РПЦ МП – проходят вяло и протокольно". Начнем с того, что неясно, зачем сравнивать Совет митрополии с Синодом РПЦ МП. Как известно, выбор объекта сравнения – это уже позиция. Но почему автор ждет от протокольного мероприятия плясок с бубнами и битв подушками – неясно. Собрания проходят "вяло"? А как они должны проходить? Возбужденно? Громко? Впрочем, это все некая стилистическая тональность, которая не соответствует установке на объективное изложение истины.

Но следующий абзац проясняет и идейную основу сравнения с новообрядческим Синодом. Оказывается, "политику определяет узкий круг", "решения его необязательны", "не ведется журналов". Возникает, правда, вопрос, отчего наш публицист решил, что журналов не ведется? Впрочем, поясним, что неангажированная и взвешенная формулировка должна была бы звучать иначе: "В отличие от Синода РПЦ МП, Совет митрополии имеет совещательный характер и его решения имеют рекомендательный смысл". Что касается "политики", за которую так радеют оба соавтора материала, то ее в старообрядческой Церкви определяют вообще-то Освященные Соборы. Можно, конечно, попенять, что краткосрочные решения действительно принимаются окружением главы Церкви, но такова специфика любого церковного руководства, что в Древней Руси, что в Византии, а если сравнить эту ситуацию с ситуацией в "альтернативных" православных юрисдикциях, то выяснится, что там подчас и вовсе решает все практически один человек. Короче говоря, что-то концептуально не складывается у нашего автора.

Следующие абзацы пытаются в очередной раз раскрыть любимую тему подсусечных конспирологов со старообрядческих форумов: "кто же рулит старообрядческой Церковью"? Кто эти тайные "серые кардиналы"? Их список давно утвержден и известен. На первом месте назван протопоп Леонтий Пименов, "друг о. Иоанна Миролюбова". Характеризовать человека посредством "дружбы" - известный полемический прием. Сказать, что о. Леонтий – друг о. Миролюбова – значит назвать его косвенно "агентом ОВЦС", а если назвать его "другом о. Кирилла (Сахарова)", к примеру (что гораздо более точно), – пропадет вся соль. То, что известно, например, мне о широких контактах о. Леонтия с самыми разными людьми, не позволяет однозначно вывести из списка имен идеи, которыми он руководствуется. Что касается самих его действительных идей, то с ними можно и полемизировать, но боюсь, что для читателей Портала они представят мало интереса, ибо окажется, что они весьма далеки от однозначности. Я знаю, что во взглядах о. Леонтия вполне может найтись и нечто, с чем я сам буду не согласен. Но одно дело – мое личное несогласие, а иное – статья, претендующая на равноудаленность и объективность.

По поводу остального "списка негодяев" можно поражаться разгулу воображения и слабой информированности автора. В тексте стоят давно знакомые многим стилистические оговорки "многие называют", "многие считают" - ни имен, ни ссылок. Протопоп Евгений Чунин уже написал про анекдотического Рюрикова-Гончара, что же касается старообрядствующего игумена РПЦ МП Кирилла (Сахарова), то назвать его "советником" можно лишь при очень развитом воображении. А.В. Антонов является советником Митрополита по должности, посему его личность можно и опустить. А уральский протопоп Валерий Шабашов никоим образом не может быть отнесен к "близкому кругу" хотя бы в силу своей независимости и физической удаленности от Рогожского. Есть, безусловно, примеры решений, о которых христиане вправе на Соборах спросить со своего предстоятеля, но приписать их "узкому кругу" будет несправедливо.

Далее автор увлекся темой "редакции чина принятия от никониан". Из деяний Совета митрополии никоим образом нельзя сделать выводов, заявленных в комментарии. Читаем: "Речь шла о том, что чин отречения от "никониянской ереси" как таковой вовсе даже не нужен - в частности, это мнение было поддержано протоиереями Валерием Шабашовым и Геннадием Четверговым, а отчасти и Леонтием Пименовым". Тут все странно. На Совете всерьез не говорилось о совершенной "ненужности", как нам под-твердил заведующий Информационным отделом А.В. Антонов. Говорилось о неактуальности некоторых анафематизмов. О "Чине" давно ведется дискуссия, его редакция не утверждена, - и вопрос этот в компетенции Освященного Собора. Так и записано в решениях. Значит, вопрос в другом.

Речь, всего-навсего, идёт о предложении протопопа Геннадия, брата покойного Митрополита Андриана (Четвергова). Суть его сводится к следующему: при переходе в старообрядческую Церковь "обливанцев", т.е. людей, на которых вместо крещения (слово крещение, баптисма, означает в переводе "погружение") полили или попрыскали водой, необходимо испытывать их веру и не относиться к ним как к совершенным атеистам. Для последних существует особый порядок оглашения, состоящий в преподании им основ православной веры, в т. ч. элементарных понятий о Боге, Троице, мире. Однако (как считает протоиерей Геннадий), в случае с "обливанцем" речь должна идти только об отречении от ереси и восполнении чина крещения. Восполнить можно только одним способом – полностью крестить с вычитыванием всего чина. Но если у "обливанца" уже есть достаточные христианские знания и он готов отречься от ересей и новообрядческих новаций, то его вполне можно освободить от огласительного обучения. Что же касается самой процедуры (чинопоследования оглашения, являющегося частью чина Крещения), то решить о её отмене или замене может только церковная полнота на Соборе. Кажется, что такое радикальное решение (полная ликвидация чина оглашения) даже не обсуждалось. Далее наш автор увлекается уже чистой фантазией. В деяниях Совета митрополии сказано: "Признать возможность индивидуального подхода к применению чина отречения от ереси, по рассуждению иереев, совершающих чиноприем". Это значит только то, что в индивидуальных случаях (как, например, при переходе от "альтернативных" право-славных юрисдикций) требовать отречения от "ереси экуменизма и новостилия" неразумно, и поп, совершающий чиноприем, будет волен изъять этот пункт из списка ересей. И здесь наш автор выдает желаемое за действительное. Длинные рассуждения, что крещенные поливательно "совершенно чужды" – верны формально, но при столкновении с действительностью оказывается, что речь идет об особом роде еретиков, а не об атеистах или дикарях-многобожниках. Примеры неразумного и бессознательного подхода, когда даже никониан-погруженцев крестили, имеются в недавней истории старообрядческой Церкви. Такой подход – норма для беспоповских согласий, но он чужд сложившейся в Византии святоотеческой практике и уж точно чужд традициям поповства.

Что же касается решений по Алешинскому храму, автор искусственно увязывает их с "экуменическим курсом". Старообрядцы получили собор в Егорьевске и под нажимом властей отдали РПЦ МП храм, построенный духовными предками современных новообрядцев с миссионерскими целями. Конечно, было бы желательно оставить Церкви и этот бывший новообрядческий, а потом старообрядческий храм, но уж коли мы говорим, что, скажем, РПЦ МП владеет "нашими", старообрядческими церквами в Иванове или Балакове "не по праву истории", а по "праву сильного", то давайте соблюдать и сами по возможности этот примат исторической правды. Как видится, и тут Русланов вместо анализа объективных тенденций, будучи раздражен, что старообрядческая Церковь не идет в "психическую атаку" на РПЦ МП, выдает в эфир некие выглядящие правдоподобно фантазии.

Наконец, завершение статьи – это конспирологический апофеоз. Безусловно, безобразное и некорректное заявление украинского новообрядческого деятеля ставится в связь с появлением на празднике Жен-мироносиц секретаря Старообрядной комиссии ОВЦС о. И. Миролюбова. Но для наблюдательных участников торжеств, которые прослушали весь концерт духовных песнопений, было ясно, что сей действительно мало любезный старообрядцам деятель "прусского единоверия" прибыл в свите протоиерея Николая Балашова, высокопоставленного сотрудника ОВЦС МП. И никакого особого, иного смысла (вроде "во исполнение слов Говоруна") в его визите не усматривается.

Конечно, все сказанное не исчерпывает сюжета растущей необъективности и непрофессионализма при обсуждении темы старообрядчества в СМИ. Печально, что, полагаясь на эмоциональных, обиженных и недостаточно осведомленных "инсайдеров", редакторы начинают и сами увлекаться "обличительством" и вскрытием конспирологических цепочек. Спору нет, ситуация в старообрядческой Церкви далека от идеальной и даже критична. Однако становиться трибуной довольно примитивной конспирологии и пугать "поглощением", балансируя порой на грани элементарной этики – едва ли это то, чего ждет общество от неангажированных СМИ. Запрос на действительную аналитику есть, в том числе и от самих староверов, но, похоже, на него не дождаться ответов.