Епископат белокриницкого упования переживает в России не лучшие времена

П. И. Мельников-Печерский в своих «Письмах о расколе» писал, что в начале XIX века старообрядческая Церковь практически не испытывала недостатка в священстве. По свидетельству чиновника по делам раскола только на Иргизе прошло исправу (т. е. было присоединено к Церкви) более 200 священников. Были священники приосединенные к старообрядческой Церкви и в других местах. Интересено, что столь внушительное (по современным меркам) число старообрядческих священников имелось без всякого существования епископата. Когда в результате репрессий, к середине XIX века количество старообрядческих священников стало уменьшаться то восстановление трехчинной иерархии смогло спасти положение. Была прекращена многовековая зависимость от так называемых беглых попов.

Однако ныне в РПСЦ удивительная ситуация. Есть и епископы, и два архиепископа и митрополит, а число священников существенно меньше, нежели в период их отсутствия, т. н. «вдовства Церкви»! Видимо главной причиной этого является крайняя слабость самого епископата.

За последние годы Русская Православная Старообрядческая Церковь по разным причинам лишилась трех архипастырей: упокоился митрополит Андриан, вышел из каноническом подчинения Московской Митрополии, а потом и вовсе ушел из Церкви еп. Амвросий, архиерейским судом 2008 года извержен из сана еп. Герман. При этом новых епископов не появилось, а возраст многих ныне здравствующих весьма велик и соответственно невозможно говорить об их полноценной деятельности.

В церковной среде РПСЦ по этому поводу раздаются самые разные мнения. Большинство считают такое положение вещей крайне опасным явлением. Так о. Симеон ( Дурасов) на одном из церковно-общественных форумов заявил, что отказ от решения иерархического вопроса не только нарушает канонические правила и сроки замещения вдовствующих кафедр, но и фактичски приводит к медленному «самоубийству белокриницкой иерархии в России». Но встречаются и другие, прямо противоположные мнения. Протоиерей Валерий Шабашов на Освященном соборе 2008 года открыто высказался, что сегодня РПСЦ достаточно и одного архипастыря – митрополита. В качестве примера о. Валерий привел Пермскую епархию РПЦ МП в состав которой входит несколько сот приходов и которая контролируется всего лишь одним епископом. О. Валерий заявил, что старообрядческим епархиям прежде всего надо довести число приходов до существенного числа (видимо сопоставимого с никонианским), прежде чем заводить разговор о епархиальном архиерее. Проблемы современного епископата РПСЦ комментирует известный общественный деятель, старообрядческий публицист и политолог Андрей Викторович Езеров.


В данном случае я скорей соглашусь с о. С. Дурасовым, нежели о. В. Шабашовым. Положение с епископатом у нас уже сейчас критическое и, боюсь, может еще значительно ухудшиться. Фактически в земной Церкви иерархический кризис. У нас сейчас пять епископов, примерно столько же, сколько было и в конце сороковых годов, когда Церковь едва оправилась от гонений (для сравнения: в 20-е, тоже гонительные годы, но ещё в начале гонений, в Церкви действовало 27 епископов). Из ныне живущих владык многие уже по состоянию возраста или здоровья не могут вести полноценную архипастырскую деятельность. Естественно, при отсутствии архиереев не совершаются священнические и диаконские хиротонии в должном объеме. Нет контроля за богослужебной дисциплиной и финансовой деятельностью епархий. Отсутствует епархиальный архиерейских суд. За пустяковыми вопросами христиане вынуждены обращаться в Митрополию и даже на Освященный Собор. Мы уже не говорим о том, что обезглавленные епархии некому представлять в отношениях с органами власти и общественно-политическими объединениями. Кроме прочего столь длительное отсутствие архиереев или непоставление уже избранных является грубым нарушением канонических правил. Хотя с последним у нас, похоже, уже свыклись.

Теперь несколько слов о концепции протоиерея о. Валерия Шабашова. Я понимаю, что о. Валерий у себя в благочинии, которое объемлет значительную часть уральского региона находится фактически на положении архиерея. Кстати, эта не единственный подобный случай. Ясное дело, ему архиерей на уральской кафедре как собаке пятая лапа. Но тут может быть такой выход, кстати, уже как то предложенный А. Ю. Рябцевым: о. Валерий с его матушкой, люди уже в возрасте, замоторевшие, поднявшие детей принимают постриг и о. Валерием становится уже не только фактическим, но иерархическим главой епархии, то есть рукополагается во епископы.

Зря о. Валерий приводит в пример епархии РПЦ МП. Как раз в последние 10-12 лет никониане особенно на Украине и в Белоруссии, а также и Молдавии производят деление старых епархий на 2 – 3 новые епархии. Так, например, бывшая Донецкая епархия разделена три части. Больше того, потихоньку эта практика, похоже, начинает вводиться и в России. Усопший новообрядческий патриарх еще в начале 90-х говорил о необходимости увеличения числа архиереев. Что и было сделано в последние 10-15 лет, когда число никонианских епископов увеличилось в несколько раз достигло более 200 человек. Кстати, среди нынешних никонианских епископов есть немало бывших старообрядцев или выходцев из старообрядческой среды, включая любимца нынешнего предстоятеля РПСЦ митрополита Крутицкого и Коломенского Иувеналия. Бывшими старообрядцами или выходцами из старообрядческой среды являются члены т. н. «старообрядной комиссии» архиепископ Дубоссарский Иустиниан, архиепископ архиепископ Тульчинский и Брацлавский Ионафан и многие, многие другие. Словом старообрядчество до сих пор является источником многих незаурядных и талантливых людей, которые, к сожалению, отчасти по объективным причинам, реализуют себя вне ограды истинной Церкви.

Потом, нельзя забывать, что у никониан полно так называемых викарных епископов. Зачастую эти епископы практически не бывают в своих кафедральных городах, а выполняют различные послушания у своих правящих архиереев. Но, тем не менее, они также пополняют количество епископата. Впрочем, были исключения, например, небезызвестный митрополит Питирим (Нечаев) чаще всего служил в Москве, в Воскресенье Словущего на Сивцевым Вражке, но также любил посещать и свой кафедральный город Волоколамск.

Таких примеров сегодня больше и больше. Есть и титулярные епископы.

Надобно заметить, что не во всех странах исторически сложились такие огромные епархии как в России. Например, в Греции епархиальный митрополит часто сидит в кафедральном городе типа Фив, который не больше по населению нашего среднего поселка. В Ромейской империи (считая и Запад и Восток) было не менее 6 тысяч епископов. Кстати, некоторые из них управляли епархиями по количеству приходов не большими, а иногда даже и меньшими, современных старообрядческих. В древней Церкви вообще зачастую вся епархия состояла из одной городской общины. Святитель Григорий Чудотворец был поставлен епископом на Неокесарию, когда там было всего семнадцать христиан. Поэтому очень странно было слышать доводы, по которым оттягивали например своевременное поставление во епископы священноинока Евфимия (Дубинова). Дескать, не хотим отпускать его из Лыскова. Ну и поставили бы его во епископа Лысковского!

Архиепископ Антоний (Шутов) находясь на нелегальном положении в условиях жесточайших гонений, ухитрился поставить более десяти архиереев и не менее сотни священников. Нередко при нём епископ рукополагался на епархию, которую ещё предстояло создать. В Белокриницкой (Браиловской) митрополии приходов, как известно, еще меньше, чем у нас (около 80) Но во всех них есть священники, а число епископов, несмотря на небольшое количество паствы, больше российских. И кстати, белокриницкие епископы вполне адекватны, дееспособны и активны.

Какова по численности «елисеевская» паства? «Ты, да я, да Колупай с братом». Тем не менее, у них тоже есть епископ.

И даже при всей маргинальности новозыбковского упования (РДЦ) там дела со священниками и епископами обстоят гораздо лучше, а количество их возрастает. Да и в качественном отношении не всё так плохо. Так, например, известна деятельность епископа Сибирского Сергия, который за короткий срок смог возродить церковную жизнь в Бурятии и некоторых других районах епархии.


Как вы думаете, есть ли в этом осмысленная политика руководства митрополии?

О какой вообще осмысленности можно говорить в связи с руководством митрополии? Вы шутите? Думаю, трудно заподозрить владыку митрополита в злонамеренном отказе от поставления епископов. Я бы посчитал такое мнение несколько поспешным и не вполне верным. Разумеется, владыка не против, чтобы епархии старообрядческой Церкви, наконец, обрели своих архипастырей. Митрополит неоднократно говорил об этом на разных уровнях и озвучивал этот вопрос на Освященных соборах. Однако одно дело слова, другое дела. Вопрос поиска и воспитания кандидатов во епископы в современных условиях требует не только благих пожеланий, но серьезного архипастырского опыта, и даже, я бы сказал целеустремленной работы и воли. Поэтому не надо требовать от владыки невозможного, с таким успехом можно требовать от него победить, скажем, в марафонском забеге.

Кстати, при огромном моем уважении к митрополиту Андриану и церковным достижениям периода его архипастырства не могу не заметить, что тогдашние шаги по замещению архипастырских кафедр не были вполне успешными. При том, что владыке и Освященному собору всего за полтора года удалось определить архипастырей для четырех вдовствующих епархий (Санкт-Петербургская и Тверская, Дальневосточная, Казанская, Молдавская - прим. ред.) нельзя сказать, что сделанный выбор оказался удачным.

К сожалению, сегодняшнее положение вещей с количеством и качеством епископата может привести к катастрофическим последствиям. И наверняка в церковной администрации есть люди это сознающие, но по тем или иным причинам их это устраивает.


Действительно, мы не можем говорить о сознательном противодействии в поставлении епископов со стороны руководства Митрополии. Но почему активности в этом направлении не исходит с мест? Если бы церковные общины и епархии активно искали кандидатов в епископы, выбирали их и продвигали, то любое гипотетическое противодействие сверху можно было преодолеть. Но мы не видим, чтобы епархии стремились обзавестись епископами. И вроде бы вопросы о замещении кафедр иногда поднимается на епархиальных собраниях и съездах, но своего решения никогда не находит. В чем причина этого феномена?

Во-первых, иногда, инициатива на местах все-таки проявляется. Так, к примеру, в христиане Питера предложили избрать епархиальным архиереем протоиерея Валентина Новожилова. Это мнение поддержали и некоторые другие общины епархии. Но, увы, эта инициатива наткнулась на глухое непонимание верхов.

Во-вторых, инициатива, как известно, наказуема. Мало кому охота получать нагоняи. И, в-третьих, нельзя сравнивать современное «кризисное» старообрядчество с Церковью XIX- начала XX века. В те времена инициатива снизу решала если не все, то довольно многое. Не случайно поэтому, большинство кандидатов в епископы того периода были люди с мест, хорошо известные и выдвинутые из самого народа, не связанные клерикальной порукой. Благодаря такому, не церковно-чиновничьему способу выдвижения епископов, история старообрядчества и обогатилась многими грамотными святителями, стойкими исповедниками и мучениками.


Известно, что большинство священников делегатов исторического Рогожского собора 1832 года проголосовали против восстановления трехчинной иерархии. Едва ли не единственным духовным лицом, поддержавшим идею «приискания» архиерея, оказался настоятель московского Покровского собора приснопамятный о. Иоанн Ястребов. Слава Богу, положительно решение было принято голосами иночества и мирян. Однако и в наши часто приходится слышать мнение, что и в наши, дни влиятельные священники (икономы, благочинные епархий) мягко говоря, блокируют избрание епархиального архиерея. С чем это связано?

Длительный период отсутствия трехчинной иерархии земной Церкви не мог не сказаться на духовно-нравственных состоянии части священников. Естественно, что в беглопоповский период многие из них стали считать себя как бы высшей кастой, от которой полностью зависит требоисполнение и совершение таинств. Поэтому поиски епископа в начале XIX века некоторыми воспринималось в штыки. С тех пор прошло более полутораста лет, а старые привычки до сих пор имеют место. Особенно они усугубились в послевоенный период, когда большинство епископов было репрессировано, а традиционные социальные и интеллектуальные основы староверия: купечество, казачество, крепкое крестьянство и начетничество были уничтожены. В этот период к церковной власти пришло белое духовенство. (Подобные процессы, как ни странно, в 70-80-е годы происходили и в никонианстве, хотя и не были столь всеобдержны).

Иногда даже говорят, что ныне в РПСЦ власть маститых протоиереев более основательна, чем архиереев. Нередко этим уважаемым протоиереям не хочется иметь рядом с собой такого же, или даже более уважаемого епископа. Поэтому когда речь заходит о замещение архиерейской кафедры, то неожиданно оказывается, что все как один кандидаты имеют каноническое «недостоинство», или «не готовы», или их поставление «несвоевременно». Подобная история, кстати, нередко происходит и с кандидатами в прочие духовные степени. Интересно, что некоторые пастыри, прослужившие десятки лет так и не воспитали ни одного священника, вся их паства «недостойна» хиротонии, но, тем не менее, такие батюшки почитаются как заслуженые и авторитетные.

В таких случаях, архиерей просто обязан самолично исповедовать «недостойных», не доверяясь словам пристрастного настоятеля прихода или духовника. Ибо сам священник, как известно, совершает исповедь по благословению правящего архиерея. У нас некоторые попы и протопопы любят этак встать, и при публике объявить, что де этот или тот «ужасный грешник». И потом, никто не спросит, на каком основании это заявление было сделано, а возможный кандидат вроде как «заклеймлен» и «разоблачен»


Как, по вашему мнению, сегодня можно решить вопрос о пополнении епископата и замещении наших многострадальных вдовствующих кафедр?

К сожалению, в последние десятилетия сложилась практика когда единственными кандидатами во архиереи являются вдовые или решившие оставить семейную жизнь священники. Хотя в древней Церкви главным источником епископата были иночествующие и миряне. Эта практика может послужить хорошим примером и в современной жизни. Если иночествующих у нас сейчас немного, а церковное руководство равнодушно к его возрождению, то благочестивых и грамотных мирян в Церкви сегодня не так уж мало. Я, например, считаю, что А. Ю. Рябцев уже практически готовый кандидат во епископы. И это не единственный пример. Почти в каждой епархии есть хотя бы один или несколько таких людей. Но чтобы найти их и подготовить к принятию высокого сана нужна воля и кропотливая архипастырская работа, чего, к сожалению, сегодня не наблюдается. Нужны не только высокоторжественные обеды, превыспренные здравицы и громогласные многолетия, но и вдумчивое общение с паствой, кропотливая ежедневная работа, подлинное, а не мнимое, формально-бюрократическое служение Церкви.