Современное Древлеправославие
Информационный портал о жизни старообрядческих согласий
О перспективах преодоления раскола
Дата:  03/10/2009 —  Тема:  Личное мнение
Старший научный сотрудник института Всеобщей истории РАН, к.и.н. Алексей Муравьев о трудностях диалога старообрядчества и новообрядчества и перспективах "преодоления раскола".

От редакции портала «Современное древлеправославие»: Это интервью А. Муравьева сайту «Портал-Credo.Ru» в целом представляет немалый интерес, хотя с некоторыми положениями его можно поспорить. Так, вряд ли можно согласиться с тем, что у бывшего митрополита Кирилла (Гундяева) после того, как он стал патриархом, исчезла мотивация для деятельности на «старообрядческом направлении». Остался без ответа по существу очень важный последний вопрос о возможном вмешательстве государственной власти в новообрядческо-старообрядческий диалог. Но, тем не менее, интервью содержит много очень интересных мыслей и заслуживающих внимание наблюдений.
"Портал-Credo.Ru": С приходом к церковной власти Патриарха Кирилла связывалось ожидание активизации новообрядческо-старообрядческого диалога. Как, по-Вашему, почему этой активизации не произошло?

Алексей Муравьев: У меня такое ощущение, что исчезла мотивация. Например, пере-говоры с РПЦЗ были связаны с тем, что митрополит Кирилл тогда еще был митрополитом, а не Патриархом. Его имидж был для него важен именно как имидж объединителя, человека, который вступает в диалог и не боится острых тем. Теперь он стал Патриархом – цель, как говорится, достигнута, и эта задача для него, как мне кажется, стала менее актуальной.

Я думаю, что диалог между РПЦ МП и старообрядческими согласиями, в общем, еще не дозрел во многих отношениях. Есть несколько аспектов. Cо стороны старообрядцев, как и со стороны новообрядцев, существует неопределенность в отношении предмета пере-говоров – о чем, собственно идет речь. Вот недавно украинский старообрядец Киевской епархии РПСЦ Сергей Деев опубликовал на портале "Самарское староверие" статью, в которой он предполагает такой предмет возможных переговоров: возвращение к древнерусскому благочестию, к древнерусскому чину всей новообрядческой Церкви Московской патриархии, созыв Общерусского Собора, на котором произойдет покаяние новообрядцев за грехи, совершенные против ревнителей древнего благочестия и восстановление дораскольного статус-кво. В ответ прозвучала вполне обоснованная критика со стороны руководителя сайта Ирины Будкиной, принадлежащей также к Белокриницкому согласию, которая высказалась в том смысле, что надеяться на подобную вещь – признак прожектерства; совершенно нереально представлять, что современное "мировое православие" может вернуться к какому бы то ни было русскому благочестию, тем более, отказавшись от каких-то своих исконных черт.

Во-первых, этот диалог непонятен старообрядцам: с кем они разговаривают? Это Собор новообрядческий, или Патриарх, или просто чиновник ОВЦС? Насколько репрезентативен такой партнер, насколько его точка зрения ответственна? Тут нет ясности. Были, например, и попытки начать диалог с различными новообрядческими согласиями – скажем, известно, что после 2007 года были письма со стороны некоторых ИПЦ в адрес РПСЦ с предложениями начать диалог. Но этот диалог так и не начался. По этой причине многие старообрядцы говорят: с кем мы должны вести диалог? Только ли с РПЦ МП или с другими ИПЦ прежде всего, а потом уже с РПЦ МП? Или подождать, пока РПЦ МП и ИПЦ объединятся и только после этого начать диалог?

Во-вторых, со стороны новообрядцев, РПЦ МП и других, часто тоже задается вопрос: какое старообрядческое согласие считать истинным? Когда они объединятся, тогда с ними можно будет говорить. И их можно понять: разделения староверов носят часто довольно запутанный характер, и в канонической паутине легко потеряться без предварительной подготовки.

В среде ИПЦ интересную точку зрения выразил епископ Петроградский РПАЦ Григорий (Лурье), который сказал: "Я признаю Церковью Христовой и РДЦ, и РПСЦ, и большинство ИПЦ". Тем самым обозначилась некоторая перспектива, внутри которой можно теоретизировать, но для многих старообрядцев она выглядит как неприемлемая ввиду разного понимания сути разногласий в современном православии.

- Епископ Григорий исходит из того, чтобы все юрисдикции имели "антиэкуменическую" направленность...

- Принцип для епископа Григория состоит, вероятно, в создании антиэкуменического фронта. Это соответствует его идее, что главный водораздел пролегает между экуменическими юрисдикциями и теми, которые экуменизм отвергают. Все остальные разделения, насколько я понимаю, с его точки зрения, имеют мало значения. А староверы, напротив, считают, что т.н. "экуменизм" - лишь фактор более широкого явления – "потери соли", обмирщения и огосударствления синодальной Церкви вплоть до полной утраты православного мировоззрения. В конце концов, вопрос символики для них оказывается симптоматическим, т.е. не обряд – это догмат, а изменение обряда – симптом изменения вероучения.

При попытках такой неподготовленный диалог завести со стороны РПЦ МП (митрополит Кирилл и митрополит Андриан встречались и пытались наладить общение) в конечном счете выяснилось, что на вопросы, которые разработала комиссия при митрополите Андриане и список которых был подан в ОВЦС, со стороны новообрядческой не было готовности ответить. Об этом так прямо и было заявлено. И даже наоборот – активизировались антистарообрядческие полемисты. Это показывает, что в самой РПЦ МП нет единого отношения к старообрядчеству.

- Очевидно, этот ответ ОВЦС можно интерпретировать как некую формальную точку прекращения подготовки к диалогу. Дальше диалог шел неформально по линии о. Иоанна Миролюбова?

- Можно сказать и так. Дальше действовал уже один о. Иоанн Миролюбов, который был участником и диалога при Митрополите Андриане. Тогда, сколько можно судить, он предложил покойному старообрядческому Митрополиту примерно следующую программу: "Сейчас я начну деятельность, и все больше и больше новообрядцев РПЦ будут переходить на старый обряд. Это движение примет лавинообразный характер, и скоро приверженцев Никона, синодальной духовности и антистарообрядческого "миссионерства" в РПЦ будет все меньше и меньше. Тогда диалог будет облегчен". К сожалению, и о. Иоанн придерживается той точки зрения, что разделение между старообрядцами и новообрядцами состоит именно в "обряде", т.е. "форме". Он в этом смысле является антиподом владыки Григория, который предполагает, что есть разделения догматические, но не между старой и новой верой, а между экуменистами и антиэкуменистами, а о. Иоанн, видимо, считает, что дело исключительно в обряде и исторических "непонятках" между старообрядцами и РПЦ МП.

Поэтому эти попытки диалога не дали никаких плодов. Со стороны владыки Андриана, т.е. со стороны белокриницких старообрядцев - тех, кто в этом участвовал, - звучало приблизительно следующее: вопросы мы поставили, мы ждем хоть какого-то ответа на эти вопросы. Диалог забуксовал, а встречи с архиереями РПЦ МП в отсутствии оного не выглядели для соборного мнения РПСЦ оправданными.

- Почему в таких условиях Русской Древлеправославной Церкви (РДЦ, другое поповское старообрядческое согласие, бывшие "беглопоповцы", или "новозыбковцы") все-таки удается продолжать диалог с РПЦ МП?

- У о. Андрея Марченко – главного переговорщика от РДЦ - возникла, как мне кажется, идея позиционировать РДЦ как продолжателей Дьяконовского согласия. Проблема здесь в следующем. Историческая РДЦ все-таки связана, конечно, и с Дьяконовским согласием тоже, но связана, прежде всего, не с каким-то особым отношениям к новообрядцам, а с неприятием Белокриницкого митрополита Амвросия. То есть, собственно, единственный резон существования РДЦ как таковой первоначально был в неприятии митрополита Амвросия.

Но о. Андрей, отталкиваясь от своей концепции, пытается найти какие-то точки соприкосновения с РПЦ МП. Насколько я помню их совместное коммюнике, этот диалог носит сугубо предварительный характер. Там обсуждались вопросы оценки Большого московского Собора 1666-67 годов. И была сделана попытка выработать общий взгляд на него. Вероятно, о. Андрей, автор очень яркой статьи на своем сайте "Братство-РДЦ" "Почему мы не проявили интереса" (т.е. интереса к решениям Собора РПЦ МП 1971 года), пытается донести свою точку зрения до членов комиссии, в которую входит о. Иоанн Миролюбов, епископ Марк и др.

После их первой встречи, насколько я понимаю, больше встреч не было, и можно пола-гать, что программа пока состоит в выработке общей позиции в отношении Собора 1666-67 годов. И вот здесь возникает то самое недоумение, о котором я говорил ранее: нет осознания готовности к диалогу. Внутри РПЦ МП нет единого взгляда ни на тот Собор, ни на то, что обозначает решение 1971 года (о "снятии клятв" со старых обрядов). Один богослов как-то выражал взгляд на РПЦ МП следующим образом: это конгломерат различных согласий, которые объединяет государственная поддержка. Соответственно, если в переговорах участвуют те, кто разделяет, условно говоря, точку зрения о. Иоанна Миролюбова (ревнители дониконовской старины), что Собор 1666-67 гг. – это лжесобор, где русские иерархи пали жертвой греческих махинаторов-воротил, которые воспользовалась их наивностью, то результат - один. Если же участвуют люди менее идейно определенные, а то и "миссионерски" настроенные – другой.

- Почему старообрядцам недостаточно объявления клятв "небывшими"? Почему необходимо определить более подробно и более точно статус самого Собора 1666-67 гг.?

- Здесь очень важным является старообрядческий взгляд, сформулированный уже упомянутым отцом Андреем Марченко в этой самой знаменитой статье "Почему мы не проявили интереса?" Точка зрения о. Андрея состоит примерно в следующем. Решения Собора 1971 г. решают проблемы т.н. единоверцев внутри РПЦ МП. То есть этот Собор затрагивает их положение и облегчает их совесть. Как известно, старообрядческие апологеты, в частности Федор Мельников, Арсений Уральский, Иннокентий Усов, часто указывали, что положение единоверцев внутри синодальной Церкви является довольно противоречивым. Потому что, с одной стороны, они вроде бы опираются на решение о правовом учреждении единоверия 1801 года, где говорится, что им разрешено, и все такое прочее. Но, с другой стороны, клятвы Собора 1666-67 гг. не отменены. И получается, что они находятся под клятвой, но в силу неких подзаконных актов они вроде могут этих клятв избежать и тем самым не нарушать закон. Это не решение проблемы, а уход от решения.

Проследим логику старообрядцев: в деяниях Собора 1971 г. все сказано как-то туманно, без конкретики. Непонятно, если клятвы сняты, то как относиться к Церкви старообрядческой, которая под этими клятвами, вроде бы, пребывала? То есть, эта Церковь сохранила веру православную, обряды, эту веру выражающие символически, претерпела гонения, кровь, костры, а тут те, кто гнал и костры оправдывал, говорят: "Все это как бы не бывшее, клятв больше нет". Понимаете? Так дела не ведутся. Либо говорят: "Признаем Церковь старообрядческую и хотим, чтобы она нас признала". Это один вариант. Другой – признать непонятность канонических границ и догматических представлений, предложить разобраться вместе. Самое глупое – это сказать, что этой Церкви "нет". Ну, то есть, нет канонически. Есть только "я". Солипсизм такой. Тогда зачем снимать клятвы? Тут надо самим переговорщикам сначала решить, кто есть говорящий с ними, а потом уже думать о путях. Это только в драке сильнейший (или численно более значительный) на уступки не идет, а церковная история – это не дворовая драка. Тут дело не в "силе". Либо не выступать с этими инициативами вовсе, если неясно, что дальше.

- Следующий шаг, заложенный логикой Собора 1971 года, сделал отец Кирилл (Сахаров), который призывает Московский патриархат официально покаяться перед старообрядцами за поношения, гонения, клевету, которая воздвигалась на них в течение многих столетий. Почему подобная инициатива отца Кирилла тоже не вызывает никакого восторга в старообрядческой среде? Если действительно со временем Московский патриархат, уподобляясь примеру католической Церкви, начнет приносить такие покаяния, просить прощения у некогда им гонимых, почему этого будет недостаточно для начала диалога и восстановления общения?

- Здесь мы переходим к такой проблеме, которая выходит за границы всяких современных юрисдикций, новообрядчества и старообрядчества. Современное христианство в большой степени атомизировалось. Оно существует как бы параллельно реальности. С одной стороны, это личные убеждения отдельных людей, которые могут с кем-то находиться в общении, с кем-то не находиться, совпадать или не совпадать, а с другой стороны, это вырабатываемые ad hoc мнения религиозных корпораций. Мнение отца Кирилла как мнение личности, симпатизирующей старообрядчеству, как мнение Бориса Павловича Кутузова и других людей, безусловно, старообрядцами приветствуется. Но когда встает вопрос о том, насколько репрезентативен для РПЦ МП отец Кирилл, я думаю, что большинство старообрядцев понимают, что он совершенно не репрезентативен. Что таких, как он, людей, ну десять, может быть, ну двадцать, ну тридцать, ну сто, ну двести. Но никак не миллион. И определять политику они никак не могут.

- Хотелось бы обсудить не столько практическую реалистичность проекта о. Кирилла, сколько причины его неприемлемости для старообрядцев. Ведь он нащупал свой путь преодоления раскола. Но старообрядцы не понимают и не приветствуют этот путь.

- Насколько я могу судить, как в РПСЦ, так и в РДЦ действительно нет убежденности в том, что мнение отца Кирилла может быть воспринято как руководство к действию в РПЦ МП. Хотя, повторю, лично о. Кирилл вызывает у многих старообрядцев самые теплые чувства. Но ведь неприемлемость прямо вытекает из нереалистичности. Тут достаточно задуматься, кто будет у новообрядцев РПЦ МП принимать решения. Отец Кирилл?

- То есть, если бы этот проект был хоть сколько-нибудь реалистичным, тогда, может быть, старообрядцы к нему прислушались бы?

- Тогда бы все было иначе. Были бы иные условия для диалога.

- Есть конкретный сценарий: на Красной площади встречаются крестные ходы, в землю кланяются…

- Это сценарий митрополита Вениамина и Андрея Ухтомского. Они приезжали на Рогожское и предлагали такой вариант. На что им, кажется, владыка Мелетий тогда сказал буквально следующее: "Это все, конечно, прекрасно, от души, но уверены ли вы, что эти поклоны послужат началом к возвращению России на религиозные пути Древней Руси? Если мы не положим это начало, то тогда нас Господь покарает за то, что мы совершили нечто незаконное. А если мы положим это начало, тогда Господь нас похвалит, и мы войдем как рабы достойные".

Ответ ему эти архиереи дать не могли хотя бы потому, что тогдашний верхний эшелон, "топ-менеджеры" новообрядчества, были далеко не уверены в том, что, например, можно первым шагом признать старообрядческую иерархию Белокриницкую (тогда, в 1917 году, другой еще не было), - и вторым шагом уже можно было бы на равных условиях решить, как дальше креститься, молиться, строить церковную жизнь. Таким образом, принесение покаяния фактически ничем не было обеспечено, это не было совокупным мнением всех новообрядческих архиереев.

Та же ситуация видится и сейчас. Совершенно непонятно, кого представляет уважаемый отец Кирилл, когда провозглашает "формулу покаяния". От лица кого он говорит? Всех порядочных людей? Священноначалия? Идейного авангарда РПЦ МП? Именно в этой неопределенности мне видится причина невостребованности его идеи в старообрядческой среде. Что же касается РПЦ МП, то там эта идея мне кажется и вовсе сейчас мало актуальной.

- Нет ли перспективы какого-то активного вмешательства российской власти в диалог старообрядчества и новообрядчества, как это имело место в случае "воссоединения" с РПЦЗ(Л)?

- Мы должны понимать, что современное старообрядчество ценно ровно настолько, насколько оно является носителем определенных идей и идеалов. В том смысле, в котором оно является не носителем идеалов, а социальным клубом, группой по интересам, какой-то этноконфессиональной единицей, оно никому, кроме самих старообрядцев, не интересно. Оно может заинтересовать людей постольку, поскольку имеет какие-то вещи, которых у них нет и которые они хотели бы "приобрести". Современная власть, к сожалению, находится в плену определенного проекта. Это проект возрождения дореволюционной России, с одной стороны, и мощи Советского Союза – с другой стороны. Политической, ядерной, идейной. И в этом ряду стоят проект "атомного православия" с Серафимом Саровским, Сталин и т.п. Примерно в таком духе развивающееся православное христианство вряд ли может подойти под переговорный формат со старообрядцами.

Беседовал Александр Солдатов

"Портал-Credo.Ru"

17 сентября 2009


https://staroobrad.ru/modules.php?name=News2&file=article&sid=386