Известно, что некоторое время назад известный старообрядческий инок Алимпий (Вербицкий) был хиротонисан архиереями Российской Греко-кафолической православной церкви митрополитом Пятигорским и Южно-Российским Кириаком (Темерциди) и епископом Чеховский и Ковровский Макарий (Мамонтов) во епископы. Это событие вызвало широкий резонанс. На страницах Интернета появились разные мнения относительно этой хиротонии, а также «биографии» инока Алимпия составленные его оппонентами. Сегодня портал «Современное древлеправославие» публикует автобиографический очерк, подготовленный самим епископом РДЦХ (Российской Древлеправославной Церкви Христовой) Алимпием.

Автобиографический очерк

Я, Алимпий, старообрядческий епископ Московский Российской Древлеправославной Церкви Христовой Белокриницкой иерархии , в миру Вербицкий Юрий Александрович; родился в 1965 г. в г. Евпатория. Родители: отец – Александр Попандопулос, крымский грек; мать – Вербицкая (правильнее – Вержбицкая) Серафима, полька. Мои отец и мать – потомственные дворяне . Ближайшие родственники по материнской линии – Михаил Дудников и Вадим Пахотинский – воевали в рядах Белой армии.

В юности я занимался живописью, интерес к которой унаследовал от бабушки Гальцевой Ларисы Африкановны. Ей я обязан своими патриотическими взглядами и близким знакомством с основами Православной веры. Стремление к иноческой жизни было присуще мне уже в детском возрасте, к неудовольствию матери и сестер.

Мои горе-биографы пишут, будто бы в юности я увлекался легкой атлетикой. Должен их разочаровать: это было не так. Я занимался каратэдо, атлетической гимнастикой и тренировками на выносливость. После окончания средней школы в середине 80-х я действительно отучился один курс в институте физической культуры им. П. Ф. Лесгафта в Петербурге.

Спортом я тогда уже не интересовался. В то время я заново пережил возвращение к Вере, посещал богослужения в новообрядческих храмах Петербурга, занимался в библиотеках, собирал и изучал творения древних Отцов Церкви. Я избрал монашеский путь, бросил институт и занялся иконописанием. Первая моя профессиональная работа – иконостас новооткрытого храма в г. Сегеже 1986 г., затем – иконостас в Калининграде 1987 г.

Архиепископ Смоленский и Вяземский Кирилл (Гундяев), теперешний патриарх РПЦ МП, заметил и оценил мои скромные творческие потуги и пригласил на должность епархиального иконописца в Смоленск. В Смоленской епархии я сделал ряд иконописных работ, в том числе стенопись домового (крестового) храма архиепископа. По моим архитектурным проектам было построено несколько храмов: в Монастырщине, в Сафоново, в Ельне. У архиепископа Кирилла я был посошником, а в 1988 г. принял от него рясофорный постриг. Чего бы ни говорили об этом человеке, лично для меня он был благодетелем, но для Церкви – волком, столпом экуменизма.

Короткое знакомство со старообрядчеством побудило меня исследовать документы канонического права и истории раскола патриарха Никона. Выяснив неканоничность обливательного крещения, летом 1988 г. я принял трехпогружательное крещение у единоверцев в Михайловской слободе. Осенью того же года, я ушел от архиепископа Кирилла и присоединился 2-м чином, через миропомазание и отречение от никонианской ереси, к нашей святой Русской Православной Старообрядческой Церкви, где и был пострижен в монашество. Постриг совершил митрополит Алимпий (Гусев). Монашество я принял в возрасте 22-х лет.

Азы иноческой жизни мне преподал инок Арсений (Роганов), один из последних представителей старого иноческого поколения. Вторую мировую войну он окончил в звании майора воздушно-десантных войск. Иночество принял на склоне лет, отличался строгим подвижничеством, как научился этому от своих предшественников – иноков и инокинь прошлого времени.

В начале 90-х годов я сделал ряд иконописных работ: реставрацию иконостаса храма в г. Клинцы, иконостас в Омутнинске, стенопись в храме-колокольне на Рогожском. Параллельно я продолжал занятия каноническим правом и исследованием святоотеческой письменности.

Дилемма между иноческой и мирской жизнью поставила меня перед необходимостью выбора. Инок должен жить в монастыре или в отшельничестве. Монастырей у нас не было, поэтому оставалось одно – пустыня. Священноначалие предлагало мне остаться при Рогожской библиотеке, но я предпочел уединение. После нескольких неудачных попыток отшельничества, в 1996 г. я поселился в лесу, в Рязанской области, где проживаю и по сей день.

Надо сказать, что все эти годы церковная жизнь стремительно «неслась под откос». Несмотря на всю притягательность и обаятельность личности митрополита Алимпия, правление было сосредоточено единолично в руках протоиерея Леонтия Пименова. Этот человек всегда толкал Церковь на путь экуменизма и профанировал Православие. До сих пор многие ошибочно полагают, что у кормила тогда стоял протоиерей Леонид Гусев, но это далеко не так. В начале 90-х годов мне не посчастливилось «перейти дорогу» упомянутому протоиерею Леонтию. Однажды на Совете Митрополии о. Леонтий презентовал рецепт вывода Церкви из финансового кризиса. С этой целью он предлагал, по примеру Московской Патриархии, ввести прейскуранты цен на требы и таинства. Удивительно, но никто ему не возражал: ни архиереи, ни протоиереи, ни иереи. В одиночку я выступил против. В результате прейскуранты не ввели, зато против меня «сгустились тучи». Следующий случай относится к Освященному Собору 1993 г. Я подал письмо против бесчинств, которые творились на Рогожском по воскресеньям, когда люди, далекие от Церкви, приходили толпой и «покупали» крещение. Во время крещения многие из них откровенно глумилась над таинством, а после зачастую тут же закуривали. Как правило, никто из них больше в Церковь никогда не приходил. Удивительная была картина: крестили десятками, а храмы не только не наполнялись, а, наоборот, стремительно пустели! К слову, священника-исполнителя сего бесчинства не только не извергли из сана, но впоследствии даже произвели во епископы (еп. Евмений). Я писал на Собор, что по Кормчей, крестить допустимо только подготовленных людей, что священники сначала должны научить Вере и проследить, чтобы крещаемый привел свою жизнь в соответствие с православными нормами, и только после этого уже крестить. Реакция была такова: протоиерей Леонтий зачитал мое письмо, а потом риторически вопросил: не «нОвик» ли у нас инок Алимпий? Сидеть бы иноку в келье, да не вмешиваться в дела церковные… Письмо приняли к сведению и… все оставили на прежних местах.

В целом, эпоха династии Гусевых знаменательна следующими тенденциями:

Впрочем, это продолжалось недолго. Владыка Андриан вскоре скончался от инфаркта, на смену пришел митрополит Корнилий. Все вернулось в прежнее русло и, притом, в самой уродливой форме. Ошибки митрополита Андриана были развиты и активно претворены в жизнь, а достижения его – безжалостно растоптаны. Протоиерей Леонтий Пименов снова занял место бессменного «серого кардинала», а от соборности остались одни воспоминания.

Но обратимся к фактам моей биографии. Владыка Андриан, еще будучи епископом Казанским, почтил своим присутствием мое лесное уединение в продолжение целой седмицы. А когда собирался черезвычайный Собор, он прислал мне персональное приглашение. Впоследствии по его предложению я был избран членом Канонической комиссии, в составе которой и находился вплоть до раздора митрополита Корнилия 2007 г.

К 2007 году в РПСЦ отчетливо обозначился курс на сближение с Московской Патриархией РПЦ. Я выступил с Открытым письмом на Освященный Собор против инициатив митр. Корнилия и его окружения. Вдохновителем Открытого письма был протоиерей Никола Косырев (Гомель), а одним из главных подписантов – епископ Зосима. Всего подписало письмо свыше двухсот человек. Вопреки расхожему мнению, печально известные фотофакты экуменических встреч митрополита Корнилия появились значительно позже. Открытое письмо было направлено не лично против митрополита, а против курса на сближение с никонианством и духа религиозной толерантности.

Собор РПСЦ 2007 г. был умело срежиссирован. Поэтому неудивительно, что соборное большинство оказалось не на нашей стороне. На Соборе я предложил верное средство восстановить доверие Церкви к митрополиту Корнилию: анафематствовать никонианскую ересь. Вопрос был принят на голосование. Большинство было против. Тогда я заявил, что разрываю общение с митрополитом Корнилием и его сторонниками до тех пор, пока не будет анафематствовано никонианство; а если это произойдет, – готов упасть в ноги и понести любую епитимию, справедливую или несправедливую. После этого я и все, кто был с нами, вышли из зала.

Затем все, кто отошли от митрополита Корнилия, созвали собственный альтернативный Собор в декабре 2007 г. в Алтуфьево.

Наш Собор констатировал «отпадение от Церкви участников собора РПсЦ 2007 года, по причине отступничества большинства соборян от православного предания». Отступничество усматривалось в следующих фактах:

Собор заявил о вероотступничестве РПСЦ, и о разрыве с ней канонического общения. С целью самоидентификации было принято прежнее наименование РПСЦ (до 1988 г.) «Древлеправославная Церковь Христова Белокриницкой иерархии».

Как это ни печально, но наш состав тогда еще был слишком неоднороден по убеждениям. Люди, которые на тот момент оказались у кормила нашей Церкви, дискредитировали нас в глазах внешнего мира, а впоследствии и вовсе отступили от Церкви. Прошло не более двух лет, как все бывшие «лидеры» со скандалом ушли в раздор: еп. Герман, протоиерей Елисей Елисеев с еп. Внифантием, протоиерей Георгий Иванов, Л. Якушев, инок Даниил (Барановский). Впоследствии число отступников дополнили иерей Александр Черногор и иерей Константин Лунев вместе со своими последователями.

У меня не было возможности как-то повлиять на ход событий. Единственно, мне удалось выпустить 1-й номер журнала «Слово Церкви» и создать официальный церковный сайт (www.slovocerkvi.ru).

После отступничества епископа Германа, на собрании Московской епархии я был избран кандидатом на вдовствующую Московскую кафедру ДЦХБИ. Собор 2008 г. также подтвердил мою кандидатуру.

В ноябре 2008 г. христиане Покровской общины отстранили от настоятельства иерея Александра Черногора и пригласили меня на должность председателя. Я провел полную реорганизацию богослужебной жизни общины.

В дальнейшем нас ожидала долговременная полемика с иереем Александром Черногором, иереем Константином Луневым и их последователями, по вопросу канонического статуса еретиков 2-го и 3-го чина. В ходе которой они продемонстрировали разрыв вероучительной преемственности с нашими благочестивыми предшественниками, староверами 18 – 20 вв. В частности, это сказалось в катастрофическом падении уважения к апологетам нашей Церкви, видным иерархам и святым того времени, в том числе св. Арсению Уральскому, св. Феодору Мельникову и многим другим.

Я хочу возразить тем, кто упрекает нас в малочисленности: никогда КОЛИЧЕСТВО ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ не было критерием истинности в Православной Церкви. Наоборот, известны многочисленные ситуации, когда поборники Православия оставались в абсолютном меньшинстве. Достаточно вспомнить времена св. Максима исповедника, св. Феодора Студита и эпоху иконоборчества в целом. К тому же старообрядчество в наше время в принципе не может быть многочисленным, поскольку для членства в Церкви недостаточно одного лишь исповедания, но требуется перемена всего образа жизни.

Епископов у нас уже не было, а священники почти все ушли в раздор. Вопрос искания архиерейства для нашей церкви встал так же остро, как и в 18-м веке. Восстановить иерархию удалось только летом 2010 года. По примеру наших Ветковских предшественников, мы обратились к епископам новообрядческой Грекороссийской церкви с просьбой совершить для нас архиерейскую хиротонию. Нисколько не покушаясь на наш канонический суверенитет, они рукоположили меня в епископы без каких бы то ни было условий или оговорок. Мы получили то, что по праву принадлежало Церкви, но находилось у еретиков, хотя и было «собственностью Божией».

Показательно, что в ходе переговоров с новообрядческими епископами один из них выступил с предложением воссоединиться с нами на правах единоверия. Но только в единоверцы они просили принять не нас, а себя. Случай беспримерный в истории! Будучи не в силах расстаться с известными никонианскими заблуждениями, они, тем не менее, признавали правду Старой Веры и просили нас о снисхождении. Это был вариант единоверия навыворот; митрополиту Платону (Левшину) такое не могло бы даже прийти в голову! Но мы были непреклонны и даже в таком виде отвергли единоверие.
Объясняя на свой лад обстоятельства моей хиротонии, многочисленные клеветники распустили множество мифов. Некоторые из них даже утверждают, будто бы инок Алимпий ушел к никонианам и стал их клириком. Отвечаю: наши Ветковские Отцы начала 18-го века неоднократно обращались к никонианам за хиротонией. И это было делом не их частной инициативы, но являлось соборным гласом нашей Древлеправославной Церкви. Наши отцы пользовались результатами подобных хиротоний, но никонианами от этого не становились и в единоверцев не превращались. Отрицать правомочность подобного шага равносильно тому, чтобы отвергать нашу Церковь прошлых времен и прославленных наших подвижников благочестия: св. Иова Льговского, св. Иоасафа и св. Лаврентия Ветковских.

Я, Алимпий, епископ Российской Древлеправославной Церкви Христовой Белокриницкой иерархии, опровергаю высказывания хулителей Церкви и открыто заявляю, что анафематствую все без исключения древние и новые ереси, а в особенности, никонианскую ересь и ересь религиозной толерантности. Руководствуясь Священным Преданием, я последовательно анафематствую митрополита Корнилия (Титова), патриарха Кирилла (Гундяева), а также все существующие разновидности новообрядчества и единоверия. Воспользуюсь словами священномученика и исповедника протопопа Аввакума: «НИКОНИАН ЗА ВСЕ ИХ КОБИ ЕРЕТИЧЕСКИЕ АНАФЕМЕ ТРИЖДЫ ПРЕДАЕМ И ДЕРЖИМ ОТ ОТЕЦ ПРЕДАННОЕ ВСЕ»!