Предки нынешней РПЦ еще задолго до большевиков и группы Femen обрушили гонения на Крест Христов

Сегодня, когда на территории России неизвестными злоумышленниками снесено несколько поклонных крестов центральные СМИ объявили о невиданной доселе компании «кощунств и богохульств». Однако, почему то никто не говорит, что поклонные кресты были одной из излюбленных целей вандалов практически все последние 20 лет.

Зачастую стоящие на удалении от оживленных перекрестков,  на кладбищах, местах бывших монастырей, храмов эти кресты часто подвергались осквернению.  Эта тема была весьма болезненна для верующих, но практически не поднималась журналистами на центральном телевидении и в газетах. Не прикладывали стараний к поиску вандалов правоохранительные органы.  Теперь же, когда власть признала тему сноса крестов полезной в деле зарабатывания политических дивидендов,  центральным каналам, редакциям новостных и  общественно-политических передач, наконец,  поручено разжигать праведный гнев телезрителей.  Однако в современной России мало кто знает, что первые акции  «крестоповала» впервые начались на  Руси не в начале XXI века и не в эпоху большевистских гонений на религию, а  во второй половине XVII века когда новообрядческая церковь объявила традиционный православный крест сомнительным и подлежащим изгнанию. Об этом статья известного старообрядческого начетчика Ф. Е. Мельникова «Гонение на крест Христов» помещенная в его книге «Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви». Публикуется с сокращениями.

Гонение на Крест Христов

Древлеправославная Церковь всех времен прославляла Крест Христов и каждый из его видов имела на своем месте. После разделения церквей на восточную и западную (1054 г.) восьмиконечный крест стал символом православия, а четвероконечный - символом латинства. Он и получил у нас в России название "латинского" креста, или далее "крыжа" (польское название). В западной церкви нигде теперь не заметишь ни восьмиконечного, ни шестиконечного креста, а лишь один четвероконечный. В России же крест восьмиконечный получил некоторое преимущество. Он свидетельствовал о совершенстве и чистоте русского православия и благочестия.

Всюду во всей России, на всяком подобающем месте возвышались и сияли своим благолепием восьмиконечные кресты Христовы: на святых храмах Божиих, на колокольнях, над входными воротами в ограду церковную, даже над воротами или калитками каждого дома христианского, а внутри церквей - на престолах Господних, на антиминсах, на просвирах, на всенощном хлебе, на артусе, на панагиарном хлебе; возвышался он над хоругвями, сам будучи хоругвию христианства, над дверями церковными и во всех других местах храма Божия, где полагался Крест; на груди всякого русского человека висел восьмиконечный крестик, хотя и на четвероконечном, как на основе изображенный; на всех могилах умерших православных людей ставился обязательно восьмиконечный крест; на перекрестках проселочных дорог необъятной страны тоже возвышались восьмиконечные кресты и свидетельствовали о благочестии и усердии русского народа. Словом, вся святая Русь украшена была восьмиконечными крестами. 

Так было до никоновского патриаршества. А с этого времени начинается изгнание этого Креста Христова со всех его мест, сначала излегка, постепенно, потом со все более и более усиливающейся настойчивостью и, наконец, с откровенной наглостью, даже с остервенением, с ненавистью и ругательствами. Сбросили его с Храмов Божиих, изгнали с просвир, с артуса, с хлеба всенощного, даже с панагий и антиминсов. Всюду его преследовали и вытравляли. С грустью и скорбью сетовал тогда великий и несокрушимый ратоборец за древлеправославную Церковь и за святую Русь богатырь-протопоп Аввакум: «Слышите, братие, Апостолы и седмь Соборов святых отец, и пастыри, и учители о Святем Дусе исполнили святую Церковь догматою, украсив ю, яко невесту, кровию своею, со Христом запечатав, нам продали; а антихристова чад и разграбили, зело разорили и крест с маковицы Христов стащили трисоставный и поставили крыж латинский четвероугольный, и из церкви той выбросали и жертву переменили»  В таком духе призывали и другие пастыри того времени, пораженные этим беспримерным глумлением над крестом шестиконечным, вернее, восьмиконечным, так как Пилатова титла ставилась именно на шестиконечном кресте. На четвероконечном она никогда не ставилась, как нет ее ни в Римской церкви, ни в никонианской, лишь бумажная надпись встречается.

Особенно возмутительно и нечестиво было изгнание Креста Христова восьмиконечного вида с просвир, с дискоса и с самого Агньца, пресуществляемого в Тело Христово. По старым Служебникам он изображался здесь в кругловидной печати. По определению соборов 1666-1667 гг. все это было уничтожено, даже кругловидная печать, символизировавшая, по толкованию св. отец, бесконечность Божества, была устранена, а на месте всей этой догматической печати поставлен четыреугольник без всякого символического обозначения и в нем - четвероконечный крест с надписью по его сторонам: IC ХС с титлами сверху и НИ КА.

Восьмиконечный крест Христов был в такой неистовой степени преследуем и ненавидим, что один из "святителей" новой церкви именовал его "раскольническим" и "брынским".

По требованию собора 1666 г. печати с восьмиконечным Крестом отбирались у просвирниц (женщин пекущих просвиры (хлеба) для таинства Литургии), а  сами они  держались скованными на цепи за одну только эту вину, что печатали просвиры печатью с восьмиконечным крестом: "Чтобы впредь у просвирниц таких печатей отнюдь не было".

Архиереи рассылали по епархиям строгие приказы: досматривать, не причащают ли попы "просвирами старыя печати крестов", таковых "отказать от божественныя службы", а просвирниц "держать в монастыре, скованных на цепях". Новопоставленный епископ на только что открывшуюся новую Холмогорскую епархию ежегодно требовал от своих сборщиков по епархии наблюдать, чтобы "священники в приходах служили литургию над пятью просфорами, печатанными крестом четвероконечным". По свидетельству современников, "тогда ревнующие о новопреданиях в архиерейских приказах новопоставленные архимандриты, игумены и поповские старосты, и приказные по селам старцы, и иные по их научению, тыя древлеправославные христианы имаху, вязаху, мучаху различными томлениями, и егда уведяху кия по древлеправославному на просвирах воображаху трисоставный крест Христов, тыя мнози укоряху сице: раскольники и противники, по раскольнически просфоры печатают, и мучаще их за то, разоряху».

Когда староверцы того времени запросили одного из виднейших и авторитетнейших архиереев новой церкви, именно Питирима, митрополита Нижегородского: «Аще который иерей ныне во святей церкви отслужит литургию, по старопечатным служебникам, на седьми просфорах с воображением Честнаго Креста с подножием и с прочею обычною подписию ("Се Агнецъ Божий, вземляи грехи мира"), будет ли пречистое Тело и кровь Христова или ни?», - тот ответил: «Аще котории попы, невежди суще, вами прелыценнии и весьма развращеннии, ныне дерзнут тако служити, противящеся восточней и великороссийстей церкви и выше помяновенней соборной клятве, таковии суть прокляти и отлучени и извержени, и весьма священнослужения обнажени. И от таковых собором проклятых и изверженных и священства обнаженных не может быть сущее святое Тело и Кровь Христова весьма». Противящиеся в данном случае лишь в служении на семи просвирах с печатью восьмиконечного Креста - и за это одно они прокляты и священства обнажены.

Другой авторитетный архиерей того времени, архиепископ Феофилакт Лопатинский, в своей книге "Обличение" восклицает: "Зрите, православнии, коликий смертоносный яд, коликое нечестие сии злокозненнии мужики под осмиконечным крестом своим и под своима двема перстема содержат". Нужно заметить, что такие книги архипастырские, как только что упомянутое "Обличение" и вышецитированная "Пращица", были голосом всей тогдашней правящей иерархии: они издавались с разрешения и благословения Святейшего Синода, по предварительном их рассмотрении и одобрении.

Поход против Креста Христова был делом всей никонианской церкви. Вся она за него ответственна и повинна.

От редакции:

Ф. Е. Мельников в этой статье повествует об идеологических предпосылках гонений на крест Христов развернувшихся в России в конце XVII – XVIII веках. На практике же это обернулось уничтожением множества крестов не соответствующих новым представлениям новообрядческой церкви. Новообрядцы уничтожали старые кресты, где возможно заменяя их на новые, а где-то и этого не делая.  Мало помалу сносились кресты, которые издревле стояли на Руси вдоль дорог и на особых молитвенных местах. Постановлением Синода были запрещены «голбцы» - деревянные резные кресты или столбики на могиле с двумя причелинами, т. е. досками наподобие двускатной крыши. В 1826 году правительство приняло решение о снятии всех крестов со старообрядческих храмов и часовен. Не обошлось тут без сцен, повторение которых русский народ увидел спустя сто лет, уже при большевиках: на глазах у оторопевших верующих солдаты и полицейские залезали на крыши храмов и срубали кресты. Никто не задавался вопросом, оскорбляет ли чувство верующих снятие крестов. Равнодушные никонианские архиереи и циничные  чиновники царского правительства удовлетворенно «обезглавливали» старообрядческие храмы, надеясь тем самым оскорбить и вытоптать народную душу, заставить разочароваться в справедливости, покориться земной власти безраздельно господствующей над любым законом человеческой совести.

Уничтожение крестов в эту историческую эпоху произвело большое впечатление не только на староверов, но и на самих прихожан новообрядческой церкви. Оказалось, что великую святыню можно запросто, и даже с начальственного и церковного позволения снять, сломать и уничтожить (а уничтожались не только кресты, но и сами храмы, книги и даже некоторые иконы). Святыня стала терять свою сакральную недоступность, табу на кощунственное прикосновения к Божественному было снято. Прошло всего несколько десятилетий и бывшие прихожане синодальной церкви сами стали ломать и растаскивать церковное добро. Пьяная солдатня, еще недавно бывшие обычными крестьянами, забиралась на купола  уже не старообрядческих, а никонианских церквей и сталкивала оттуда кресты. Напрасно новообрядческие священники взывали к милости и пощаде, ведь это они еще недавно учили, что ломать кресты и храмы душеспасительно, лишь бы на это было по благословению высшей власти. В самый раз надо было вспомнить новообрядцам словам архиепископа Феофилакта Лопатинского: «Зрите, православнии, коликий смертоносный яд, коликое нечестие сии злокозненнии мужики под осмиконечным крестом своим… содержат». Теперь кресты сносились во имя революции, а всякая церковность подозревалась в смертоносном яде борьбы против Советской власти, заговоре против нового строя, умышлении на мятеж против народного счастья.

Не следует новообрядцам и сегодня удивляться, что в среде народа зреет недоверие к церковной элите, что былое преклонения перед священнослужителями стремительно перерождается в неприязнь, а порой в настоящий атеизм.  Когда сами князья церкви без почтения относятся к святыне и Божественным заповедям, растленно пребывают в богатстве и роскоши, презирают народные страдания, мольбы и чаяния, то рассчитывать на иное отношение со стороны своей паствы - невозможно.