Максим Гусев,
журналист газеты «На смену», Екатеринбург, РПСЦ
Почему в современном обществе почти ничего не известно о Старой Вере?
Что сделать, чтобы исправить такую ситуацию?
Не “почти ничего”, а действительно - “ничего”... Потому что в
примитивных учебниках по истории, по которым сегодня
учатся дети в школах, нет решительно никакой грамотно
подготовленной информации о Старой Вере. Необходимо
привлечение специалистов-историков из старообрядцев, а также и
независимых исследователей, которые могли бы грамотно и доступным
языком подготовить сжатую, но объективную информацию о
расколе, утвердить ее в Министерстве образования,
предварительно заручившись поддержкой из власть
предержащих, до которых необходимо донести мысль, насколько важна сегодня
эта работа. Это первое и, на мой взгляд, отсутствующее сегодня зерно (и
неудивительно, что ко мне подходит мой мирской товарищ, разгадывающий
кроссворд, и говорит: что это за русская секта из 16 букв, первая и
третья известны - “с” и “а”).
Второе. Отсутствие предложений вузам со стороны грамотных старообрядцев о чтении спецкурсов и факультативов о Старой Вере. Это - недостаток, но в условиях тотальной всеобразованности молодежи и среднего звена старой веры, можно менять эту ситуацию. Тему церковного раскола должны преподавать не старики-преподаватели, в прошлом полковники КГБ (как это было в моем случае, правда, у нас все ограничилось сжатой безоценочной информацией о расколе и о старообрядцах), а люди, знающие веру изнутри. Желательно, чтобы это были коренные старообрядцы во втором или третьем поколении, живущие и воспитанные по Закону Божию. Они не должны мудро вещать студентам пропагандистские лозунги, они должны знать молодежный язык, уметь говорить со студенчеством на его языке, впрочем, не опускаясь на уровень сленга. В идеале, было бы великолепно и наглядно, если бы такие инициаторы (наверное, выработку часов по чтению лекций должны оплачивать из прихода человеку, чтобы он сам хотел идти и читать эти лекции не за гроши - “60 рублей в час”, а за достойную плату, - это обеспечит гарантированно (!) успех спецкурса) свой курс лекций делили напополам с учебным временем, проводя экскурсии или выезд в приход, в конкретный старообрядческий храм (вариации: принести с собой книги с крюками, записи древнерусского пения и т.д.), поездку по старообрядческим местам города или окрестностей. Никакой агитации во время этих мероприятий, никаких “загляните к нам на службу” и т.д., максимально-минимизировать приглашение священников на такие спецкурсы, ибо священник всегда отталкивает внешних, далеких от веры, но можно, например, привести на лекцию старообрядческую девочку, одетую по древнерусски, с лестовкой, в платке, но которая умела бы что-то спеть, разговорчивая (к сожалению, таких девочек-девушек, позабывших о скромности, в старообрядчестве стало слишком много, но коли уж такая ситуация есть, необходимо ее обращать во благо себе же), а не стояла посреди аудитории как парализованный манекен.
Далее. Староверы до сих пор боятся мира, боятся заявить о себе, кричат на старообрядческих форумах (и это парадокс!) о том, что нужно не вылезать, а сидеть в своей берлоге, в лесу. Причем, судя по конкретным событиям, интерес у общества и у журналистов, как у выразителей общественного желания, к старообрядчеству и к старообрядцам есть.
А если и удается достучаться до журналистов, то выглядит все это настолько безграмотно, что диву даешься. Редкие старообрядцы могут “говорить” перед камерой, объяснять, аргументировать, пояснять различия между теми же “никонианами”-единоверцами. Зачастую журналисты “выдергивают” для своих репортажей самых неуклюжих, самых неподходящих прихожан, которые не в плюс, а в минус старой вере говорят, это говорит о том, что даже в приходе тотальное неумение организовать работу с конкретной съемочной группой настолько велико, что впору открывать спецкурсы, которые бы объясняли, как и зачем нам нужно заявлять о себе.
Общество ничего не знает, поскольку напрочь отсутствует информационная политика, причем как официальная, так и в приходах - люди не знают, как установить контакты с журналистами, как уметь цепляться за информационный повод и, проанализировав, использовать его себе во благо, люди не умеют сами в своих приходах (даже в крупных городах, в сельских церквах и подавно) создавать информационные поводы, староверы довольно безграмотны, неумение и нежелание участвовать в выставках (увы, тут и финансовый фактор играет свою огромную, зачастую решающую роль), в конференциях, в диспутах - все это порождает информационный вакуум, из которого выбраться с каждым годом будет все сложнее и сложнее.
Таким образом, объективно необходимо говорить о “внешних” и “внутренних” проблемах. Прежде чем решать первые, необходимо разобраться с последними. Я уверен, что начать нужно с решения внутренних проблем информационной сферы РПСЦ, этот процесс займет, возможно, год-два, и только потом приподымать голову и выглядывать в мир. Параллельно с решением внутренних проблем, нужно реагировать на события окружающей жизни.
Кроме того, необходимо издавать литературу, но не на церковном языке, который не всегда легко и приятно читать даже и верующему человеку, а на понятном, четком языке. Не нужно текстовых вариантов проповедей. Необходимы иллюстративные материалы, красочные, притягательные, но не по запредельным ценам - альбомы, словари, энциклопедии.
Сотрудничество со СМИ - уважительное, интеллигентное, не заигрывание, но изначальное настраивание на проявление взаимного интереса. Наконец - то, о чем давно было сказано, - фантастическое, на первый взгляд, но реализуемое при желании и стремлении достичь этого: “всем миром” создать старообрядческую телестудию, одну на все постсоветское пространство, объединить профессионалов - журналистов, операторов, историков, видеоинженеров. Снимать собственные фильмы, которые и предлагать телекомпаниям, но делать это не “под шумок”, а четко, грамотно, организованно, с поддержкой из официальных старообрядческих кругов. Причем работа должна быть не за “спаси Христос”, а за реальную заработную плату, которая будет конкурентоспособна - только так и только этим можно достичь какого-то уровня. Насильственно ничего никогда не будет. Но впрочем... Нужно провести мониторинг - а нужно ли обществу все то, о чем мы говорим? В случае положительного ответа, встает другой вопрос: что именно общество хочет от староверов, от РПСЦ? Альтернативного православия? Желание вернуться к истокам? Может, обществу от нас нужна лишь культурологическая составляющая, но и только? Обществу не скормить с ладошки то, чего скушать оно не захочет. Я написал самый поверхностный план. По логике вещей, каждый пункт необходимо брать и внимательно изучать, составлять компетентное мнение и каким-то образом его реализовывать, однако в условиях тотальной разобщенности приходов, сделать все это вряд ли получится и посему, может быть, не стоит и прыгать выше головы?
У нас как бывает? Прошло событие, к которому мы ой как подготовились, все
СМИ региона взбаламутили, заставили к нам приехать, рассказали мы о нем
“им”, а “они” (журналисты) - обществу, и все, мы уже забыли о
журналистах. Как профессиональный журналист, я говорю:
если организация взяла от моего СМИ то, что ей надо и
забыла про меня, как про СМИ, которое в свое время этой
организации помогло и предоставило свои информационные площади под
информационные сообщения этой организации, я больше с этой организацией
сотрудничать не буду НИКОГДА, пусть хоть полцарства за информационное
сообщение о каком-то их мероприятии предлагают. А так у нас сегодня есть,
так у нас и будет всегда.
Все, что происходит сейчас в РПСЦ в информационном и просветительском отношении - все это держится на энтузиастах, которые вкладывают свои ресурсы, ничего зачастую не получая взамен, кроме морального удовлетворения - делают сайты, пишут материалы, рассказывают о староверии, в условиях противодействия со стороны своих же братьев и сестер.
Информировать и просвещать - вот на что должна быть нацелена сейчас РПСЦ. Проводит, скажем, “официальная церковь” какие-то конференции, мы должны стремится делегата от своей Церкви туда протискивать, - делагат, правда, должен быть не “выпнут” туда, а желать быть “делегированным”, готовый что-то сделать, суметь высказать позицию старообрядческой Церкви и, при этом, не ударить лицом в грязь, да хотя и просто поприсутствовать на мероприятии, чтобы об этом сама “официальная церковь” знала. Не нужно бояться двигаться вперед. Но прежде всего нужно разобраться и путем опросов в приходах или еще как-то понять, хочет этого достопочтенное старообрядчество или нет. Если “нет” - чего замахиваться на глобальное, нужно спокойно работать внутри себя и не претендовать на то, чтобы занимать какие-то позиции в современном, цивилизованном, информационно-насыщенном, жестком обществе. Или мы говорим с ним на равных, не прогибаясь под него, но делая уступки (скажем, не хочет газета публиковать “один день из жизни старовера”, убираем из материала все, что говорит о том, что описываемый нами человек - старовер, но описываем его так, чтобы было понятно, что человек этот не простой и, при грамотном построении текста, читатель и сам сделаем все необходимые ему выводы, к тому же, никто не запрещает один и тот же материал в одном случае как “один день из жизни старовера”, а в другом “один день из жизни деревенского человека” опубликовать в светском и каком-либо конфессиональном издании, которое согласиться его опубликовать, после чего разместить его интернете и таким образом, есть вероятность выровнять и сгладить углы между “деревенским человеком” и “старовером”), или же залезли в свою землянку и продолжаем жевать свои рыжие бороды. Склоняюсь к тому, что, чем хромая информационная политика, лучше отсутствие таковой политики де-факто.
